– Но… это был и вправду Дюваль.
Аббатиса замечает:
– Он мог приехать туда и по совершенно другой причине.
– Мог, – неохотно соглашается Крунар. – Есть, однако, вероятность, что мы подцепили понастоящему крупную рыбу.
Пронзительносиний взор аббатисы снова обращается на меня:
– Как он отнесся к твоему присутствию там?
– Вначале вроде поверил, что я ожидала свидания, и повел себя игриво, но затем рассердился.
Очень хочется отвести глаза, пока она не догадалась, до чего бездарно я сыграла свою роль. Но стоит мне потупиться, и она только вглядится в мое лицо еще пристальней.
– Вспомни все, что он тебе говорил. Каждое слово!
И я в мельчайших подробностях передаю наш разговор. Когда умолкаю, она оглядывается на Крунара. Тот пожимает плечами:
– Это может не иметь ни малейшего значения. А может, наоборот, означать все, что угодно. Я теперь не рискну утверждать, будто знаю наперечет всех врагов герцогини. Они так умело скрываются под личиной союзников…
– Но чтобы Дюваль… – качает головой настоятельница.
Откидывается в кресле и прикрывает веками глаза. Молится она или размышляет? Трудно сказать… Возможно, то и другое одновременно. Я пользуюсь мгновением, чтобы перевести дух. Как бы я хотела сейчас забраться в постель и уснуть! Сегодняшнее служение не только воодушевило меня, но и вымотало до предела. А то, что Дюваль настолько легко раскусил мой обман, меня попросту потрясло. Ято воображала, будто была близка к совершенству, однако сегодняшний вечер спустил меня с небес на грешную землю. Я мысленно пообещала себе впредь не пренебрегать уроками сестры Беатриз, посвященными женским искусствам. И пожалуй, надо будет нам с Аннит попрактиковаться друг с дружкой…
– Итак, – произносит аббатиса, открывая глаза. – Нам нужно предпринять следующее. Гости барона Ломбара намерены провести у него всю неделю. Канцлер же Крунар собирался отбыть ко двору, но взял и передумал… Не правда ли, канцлер?
Он кивает, потом разводит руками:
– Кто же знал, что моя лошадь захромает?
Настоятельница улыбается:
– Стало быть, он, делать нечего, вернется со своей юной спутницей в замок Ломбара. Ты же, – ее взгляд пришпиливает меня к стулу, – по возвращении найдешь способ переговорить с Дювалем еще. Желательно наедине. Если нам повезет, ты сподвигнешь его затеять с собой игру, попробовать соблазнить…
– Но, матушка!..
Ее лицо делается чужим и холодным.
– Разве ты не клялась употребить все свои умения и способности во славу Мортейна?
– Да, но…
– Никаких «но». Женские чары – точно такая же часть необходимого арсенала, как кинжал или твои любимые яды. За Дювалем необходимо понаблюдать. Ты сама обнаружила тому доказательства. Чем ближе ты к нему подберешься, тем больше тебе удастся узнать. Быть может, в постельной беседе вытянешь из него еще какието тайны.
Да уж, пожалуй. Скорее я уговорю саму аббатису сплясать гавот на улицах Нанта. Однако я оставляю свое мнение при себе. И так елееле справилась минувшим вечером. Начну спорить – и она может решить, что я вообще недостойна служить делу Мортейна.
Потом меня осеняет светлая мысль:
– А может, просто убрать его, да и дело с концом?
– А ты видела на нем метку Мортейна?
Я чуточку медлю, но отвечаю правдиво:
– Нет. Но у Мартела метка была почти невидима за воротником. Может, и у Дюваля ее так просто не разглядеть?
Матушка улыбается, и до меня слишком поздно доходит, что я по глупости как раз сыграла ей на руку.
– Значит, – говорит она, – тем больше причин вплотную подобраться к нему. Не так ли?
Неисповедимы пути Мортейна! И на что Ему прятать Свои метки, чтобы их стоило таких трудов разыскать?..
– Исмэй. – Настоятельница вновь предельно серьезна. – Дюваль – один из самых доверенных советников герцогини. Нам совершенно необходимо разведать, чем дышит этот человек!
– Анна доверяет его советам больше, нежели чьимлибо еще, – поясняет Крунар.
– Так что, если он нас предает, кара Мортейна очень скоро постигнет его, – мрачно добавляет аббатиса. – Быть может, даже и от твоей руки.
Ее заставляет умолкнуть какаято возня в коридоре. Она едва успевает нахмурить брови, как дверь резко распахивается.
И вот тут у меня перехватывает дыхание, потому что в кабинет входит собственной персоной Гавриэл Дюваль.
За ним торопливым шагом поспевает Аннит:
– Простите, пресвятая матушка! Я говорила ему, что вы просили не беспокоить, а он и не думает слушать!..
И она окидывает нарушителя спокойствия испепеляющим взглядом.
– Да, я вижу, – недрогнувшим голосом произносит аббатиса.
Она коротко, вопросительно взглядывает на меня, и я киваю, подтверждая: перед нами тот самый человек, которого я видела у Ломбара. Настоятельница переводит взгляд на хмурого мужчину, стоящего возле двери:
– Ну что ж, входите, Дюваль. Нечего на пороге торчать.
Дюваль проходит внутрь кабинета, и я едва не отшатываюсь. Его взгляд попросту раскален. Так дело пойдет, он огонь примется выдыхать!
– Настоятельница. Канцлер Крунар, – коротко кланяется он. Его гнев буквально заполняет всю комнату. – Нам следует коечто обсудить.
Она приподнимает бровь:
– В самом деле?
– Да. К примеру, некомпетентность некоторых ваших послушниц.
Он выделяет голосом: «некоторых послушниц». Право же, зря.
– Вот уже дважды она, – он тычет пальцем в моем направлении, – встревала в мою работу! Почему монастырь раз за разом отряжает подсылов, которые уничтожают мои самые ценные источники сведений?
– Дважды? – уточняю я.
Сколь помню, до сих пор я видела его лишь один раз.
– Забыла таверну?! – И, встретив мой непонимающий взгляд, он ссутуливает плечи и расплывается в похабной улыбочке: – Как закончишь там, возвращайся к Эрве, лады?..
Тот самый увалень из таверны! Я невольно сжимаю кулаки.
В это время заговаривает настоятельница, и ее холодный голос заставляет Дюваля отвернуться от меня.
– Когда речь идет об исполнении воли Мортейна, монастырь действует самостоятельно и в одиночку. Может, мы должны предварительно спрашивать твоего позволения?
Судя по ее тону, лучше бы ему с подобными требованиями не выступать.
Он складывает на груди руки:
– Я лишь предлагаю, чтобы вы для начала хоть чутьчуть думали и только потом действовали. Вот уже два раза вы добираетесь до очень важных людей прежде меня. Вы с вашим святым стремитесь покарать негодяев, а мне сведения нужны! Сведения, которые помогли бы нашей стране выкарабкаться из той задницы, в которой она оказалась!
– Стало быть, ты разыскивал их с намерением допросить.
Ничто в голосе аббатисы не дает возможности заподозрить, что она жалеет о нарушенных планах Дюваля.
Тот мрачно кивает:
– Я уверен, что при соответствующем… обращении они вывели бы нас на главного кукловода, у которого все нити в руках.
Крунар выпрямляется в своем кресле, внезапно насторожившись:
– Но ведь во главе всего, уж верно, стоит французская регентша?
– Не исключено, – уклончиво отвечает Дюваль. – Однако она действует через когото при нашем дворе, и я намерен выяснить, через кого именно!
Крунар делает приглашающий жест:
– Не поделитесь вашими подозрениями?
– Не сейчас, – негромко отвечает Дюваль.
Тем не менее его отказ потрясает.
Крунар первым приходит в себя:
– Полагаю, вы не подразумеваете, что нам нельзя доверять?
– Ни в коем случае. Просто было бы крайне неразумно болтать о какихлибо подозрениях, не имея основательных улик. К сожалению, – тут Дюваль бросает на меня очередной убийственный взгляд, – коекто упорно убивает всех, кто мог бы их дать!
Аббатиса задумчиво поджимает губы, складывая руки так, что рукава соединяются на груди.
– И каким образом, потвоему, мы могли бы это исправить? Вероятно, мы должны советоваться с тобой всякий раз, когда святой призывает нас к действию?