Эриксон вновь что-то проворчал. Итак, «Пергол» проверит подозрительный участок. Замыкающий корабль подберет остатки команды. «Салташ» же может по-прежнему тащиться вперед, а он, Эриксон, хладнокровно обдумает создавшееся положение. Командир заметил, что Аллингэм с нескрываемым сочувствием смотрит на его воспаленные глаза. Признаки предельной усталости, которую Эриксон ощущал в полной мере, невозможно было скрыть. Он печально улыбнулся.
– Только успел прикорнуть…
– Удивляюсь вам, сэр, - Аллингэм не стал развивать мысль, - Мне идти по расписанию или остаться здесь, сэр?
Эриксон вновь улыбнулся, поняв, куда тог клонит,
– Ступайте в пост. Я командую кораблем.
Австралиец ушел. Эриксон смотрел за конвоем, а Локкарт» - за тонущим кораблем. Хольт и сигнальщики наблюдали за маневрами «Пергола». Наблюдатели, как всегда, следили за своими секторами горизонта, а рассыльный приглядывал за Эриксоном. Когда Эриксон вдруг объявил вслух: «Мы подождем», этого оказалось вполне достаточно, чтобы окружающим стали ясны колебания командира.
Но вот гардемарин, вглядываясь в бинокль, возбужденно произнес:
– «Пергол» поднял сигнал, - и вновь стал всматриваться в корвет, который все больше забирал в сторону. - Большой флаг, сэр.
– «Пергол» докладывает «Есть целы», сэр! - крикнул старшина сигнальщиков.
«Так ли это? - подумал Эриксон. - Командир «Пергола», молодой и полный энтузиазма, готов бомбить что угодно, будь то морская корова или стая сардин». Все, кроме наблюдателей, полностью ушедших в созерцание своих участков горизонта, уставились на «Пергол». Корабль уходил все дальше вправо от конвоя. Его бросало из стороны в сторону, и на высокой скорости корвет немилосердно зарывался, струи воды и облака водяной пыли долетали от форштевня до самого мостика.
– Идет на всех парах, - одобрительно отметил Эриксон, - Сейчас сбросит бомбы наудачу.
На мачте «Пергола» появился новый флаг, и сигнальщик доложил:
– «Пергол» атакует, сэр.
Эриксон следил за ним с хозяйским интересом. Для него корвет был частью собственного оружия. Стальной рукой, протянутой от «Салташа» в поисках врага, которого надо уничтожить. Торпедированный корабль принадлежал ему, «Пергол» тоже. И если бы последний свел счеты за первый, это хоть как-то оправдало бы существование отряда боевого охранения.
«Пергол» понесся в атаку, словно сани по американским горкам. Глубинные бомбы посыпались за борт. Корвет сразу сделал крутой поворот вправо. В воздух взметнулись выброшенные взрывом столбы воды.
Последовала пауза, затем на мачте «Пергола» взвился третий флаг.
– «Пергол», сэр, - тут же доложил старшина сигнальщиков. - Цель потеряна.
– Передайте ему, - приказал Эриксон, - «Продолжайте поиск в вашей зоне. Доложите о первом контакте».
Между двумя кораблями замигали сигнальные прожекторы.
– «Цель была ясной, наверняка подлодка», - пришел ответ с «Пергопа».
– «Что вы думаете делать теперь?» - запросил Эриксон.
– «Считаю цель подлодкой, - уверенно сообщили с «Пергола» и добавили: - «Она должна быть еще здесь».
«Пожалуй, - с неожиданной злостью подумал Эриксон, - нужно организовать охоту двумя кораблями». Конечно, он рисковал, отделяя от конвоя сразу два корабля охранения. Но вряд ли здесь несколько подлодок. В такую погоду конвой могли заметить только случайно, с небольшого расстояния. У немцев не хватило бы времени собрать для атаки несколько лодок. Есть смысл
рискнуть…
План боя возник у Эриксона моментально. Все необходимые указания через несколько минут были переданы сразу тремя сигнальщиками. Отправили радиограмму в адмиралтейство, «Хармеру» послали сигнал взять на себя обязанности старшего. «Перголу» приказали продолжать поиск, пока не присоединится «Салташ». «Роуз Арбору» предписывалось занять место «Пергола», а «Стримеру» вменялось оказать помощь команде тонущего транспорта и затем присоединиться к отряду. Остальным кораблям охранения было приказано сменить походный ордер. Затем Эриксон вызвал Локкарта и Джонсона на мостик, чтобы объяснить свой замысел. «Салташ» развернулся и, подойдя к «Перголу», стал передавать длинный сигнал, начинающийся словами: «Поиск организуется в соответствии с двумя возможными вариантами…» Никогда еще Локкарт так не восхищался своим командиром, как в течение следующих двенадцати часов. «В конце концов, - думал он, - несмотря на все новые машины и приборы, главное - люди, от них зависит все…»{13} Он знал, что Эриксон отчаянно измотан. Тяжелый, изнурительный переход до Мурманска. Пятидневный шторм. И все же во время последующей сложной охоты в действиях его командира не чувствовалось усталости.