Пока старшина сигнальщиков Уэлльс отвечал "я свой", а затем записывал длинный приказ об организации конвоя, Эриксон рассматривал растянувшийся караван из сорока шести кораблей самых различных форм и размеров: большие танкеры и транспортные маленькие суденышки, которым лучше бы заниматься каботажным плаванием, а не подвергать себя риску и опасностям атлантического похода. Некоторые сильно нагружены, некоторые - в балласте - нелепо торчали над поверхностью моря.
Корабли шли в кильватер из узкого устья Мерея. Флаги весело развевались на мачтах, словно суда были довольны, что вновь отправляются в плавание. И было в строе этих кораблей нечто вселяющее уверенность в благополучном завершении похода.
В пути их ожидали подлодки, но для моряков было делом принципа целыми и невредимыми дойти в Бостон, Нью-Йорк или Рио.
Что бы там не говорили, Атлантика никогда не была британским океаном, но еще меньше была океаном немецким, а теперь едва ли подходящее время определять ее национальность.
Для такого внушительного конвоя кораблей боевого охранения было явно маловато. Но на этой стадии войны королевский флот находился в стесненных обстоятельствах. Чтобы пасти стадо из сорока шести транспортов в океане, самом обманчивом и предательском в мире, командование отрядило: один эсминец, спущенный на воду пятнадцать лет назад, слишком хрупкий и легкий для атлантической погоды; два корвета - один старого довоенного класса, другой - "Компас роуз", тральщик и, наконец, спасательный буксир, который даже в защищенных от ветра водах раскачивался, как груша на барабане. Пять боевых кораблей, а точнее - четыре с половиной должны охранять медлительные транспорты. Для знатока охрана выглядела не очень-то надежной. Но ничего не поделаешь - лучшего собрать было невозможно. Оставалась лишь надежда на удачу и сноровку экипажей.
Капитан-лейтенант Эриксон находился на мостике с рассвета. На корабле не на кого было положиться, некому пока доверить управление "Компас роуз". Корвет сновал слишком близко от других кораблей. Эриксон, стоя на мостике, одну за другой опустошал чашки чаю и отдавал бесчисленные приказания об изменениях курса. Корвет выполнял приказы с "Вайпероса". Они подгоняли отставших, заставляли их образовывать более четкий строй. Но настоящей пыткой оказалось задание передать каждому из сорока шести кораблей словесный приказ об изменении курса предстоящей ночью. При этом необходимо было точно убедиться, что сообщение принято правильно.
Целых восемь дней они проталкивались сквозь плотную подушку западного штормового ветра - 500 миль невероятно медленного хода. Ветер в каждый порыв, казалось, вкладывал личную ненависть к ним. Конвой разбрелся на площади 50 квадратных миль. Корабли охранения большую часть времени не имели контакта друг с другом. Каждое судно в одиночку старалось перебороть скверную атлантическую погоду.
Крупные корабли замедлили ход, пытаясь поддерживать в колонне хоть какой-то порядок, а мелкие плелись сзади, меняли курс из страха развалиться на куски под ударами волн. На восьмой день "Вайперос" передал радиограмму: "Конвою расформироваться и следовать независимо". В данных обстоятельствах это походило на неудачную шутку.
Корабли охранения собрались вместе. У "Вайпероса" были повреждены надстройки мостика, у старого корвета не хватало одной шлюпки. "Компас роуз" хотя и остался невредим, но отчаянно болтался на волнах, а спасательный буксир истерически плясал среди огромных валов. Намечалось рандеву со встречным конвоем. Среди буйства дождя и ветра, при видимости не более 500 ярдов они сумели найти в океане ту единственную точку, в которой встретились с ожидающими их кораблями. Штурманская работа высшего класса! За точность встречи отвечал "Вайперос". Как это удалось командиру эсминца - загадка. Использовать в таких условиях секстан для определения местонахождения невозможно. Однако встречу осуществили с точностью маневра в спокойную погоду.
Они повернули к дому, ведя конвой уже из трех десятков кораблей. Погода, более приличная к западу от точки встречи, помогла им сохранить нечто похожее на строй. Но ветер не стихал. Да тут еще объявили, что впереди подлодки. Караван вынужден был сделать маневр, чтобы избежать встречи с ними. В результате они на много миль отклонились от курса и пробыли в море два лишних дня.
Не борту "Компас роуз" кончились запасы свежего мяса и овощей. Пришлось две недели перебиваться чаем и бутербродами с солониной: на завтрак, обед и ужин. Вода проникла через вентилятор и залила кают-компанию. А ближе к носу, в кубрике, был настоящий бедлам: мокрая насквозь одежда, плавающие под ногами предметы. Да и людей набито было там сверх меры. Тарелки с едой постоянно опрокидывались. Шторму, казалось, не будет конца.