– Ты просто ничего не понял, - сказал Рейкс. - Конечно, так не воюют, но так выигрывают войны.
– Беда в том, - говорил Скотт-Браун, - что эти люди принимают войну слишком серьезно. Они видят в ней личную трагедию: тебя призвали - это ужасно; заставляют жить в палатках - пытка; отправляют куда-то в другое место - трагедия… Их газеты теперь подняли шумиху. Подумать только - Штаты вступили в войну! Все теперь у них самое крупное или самое великое. Удачная вылазка взвода морской пехоты или катастрофа. Каждый - герой, даже если просто напялил на себя форму и задирает официантов в ближайшем кафе. Интересно, что случилось бы, если бы на Нью-Йорк совершили хоть один приличный воздушный налет? Ведь они успели использовать свои запасы храбрости, когда прощались с Джо, уезжающим в лагеря на сборы. Газетам уже теперь не хватит эпитетов… Нет, американцы вовсе не великая нация. Просто их много.
– Беда в том, - говорил Локкарт, - что нас заставляют любить их, а ты знаешь, что этого делать не стоит… Помните, что было в середине 30-х годов? Они год за годом нас поучали и вопили, что нужно остановить Муссолини, Франко, Гитлера. Такие наставления были для них совершенно безопасны, если учесть, что раздавались они за три тысячи миль, за Атлантическим океаном. А когда война началась, они, прежде чем вступить в нее, подождали два года. Они ждали, а мы в это время прошли через Дюнкерк. Мы потеряли сотни кораблей и Бог весть сколько людей. Мы в это время совсем обанкротились. Отдали американцам почти все свои заморские капиталы и владения. И все только за то, чтобы они передали нам полсотни ржавых эсминцев, которые потом и из доков-то ни разу не выходили. А затем они, наконец, решили и сами вступить в войну. Думаете, они поторопились с этим? Черта с два!… Они вступили в войну только потому, что на них напали японцы, и ни по какой другой причине. Если бы те этого не сделали, американцы до сих пор выжидали бы. А Гитлер-то не ждет. Если будет еще война, - мечтательно продолжал Локкарт, - я буду соблюдать нейтралитет, как янки, и займусь рассылкой инструкций о том, что нужно стоять твердо, нужно быть смелым. Возможно, создам организацию под названием «Посылки для Обеих Сторон». Но шутки шутками, а когда война кончится, американцы будут править миром, а мы, измотанные войной, будем сидеть без пенни. Они будут управлять всем. Эти дубинноголовые дети, которые не видят даже ближайшего поворота истории…
– Так их, так! - орал Аллингэм. - Боевые слова! Теперь я жду выводов.
– Выводов? А ну-ка, друг, смастери нам по ромовому коктейлю.
* * *Локкарт снова и снова перечитывал письмо приятеля, совершенно не принимая его смысла:
«Ты наверняка слышал о том, что произошло с Джули. Как ей не повезло! Она оказалась на патрульном катере вместо одной заболевшей девушки. Катер возвращался из Хантерз-Ки поздней ночью. Налетел шквал. Двигатель отказал. Никто не знал о катастрофе несколько часов, а потом нам позвонил какой-то матрос и доложил, что пропали огни патрульного катера. Они не смогли выдержать холода и добраться до берега. В конце концов нам удалось подобрать тела семнадцати человек, среди них была и Джули…»
Она утонула… Страшные образы встали перед глазами Локкарта: слишком уж хорошо он знал Джули и хорошо помнил, как тонут люди. Он видел перед собой ее темные распущенные волосы, запрокинутую голову, ее тело, поднимающееся на волнах угрюмой серой реки, ребенка, который холодеет у нее под сердцем…
«Опять «Компас роуз», - подумал он. Он вторично ограблен тем же врагом - жестокое море отобрало ее навсегда.