Шон открыл бумажник. Деньги, водительские права на имя Альберта Феттера, проживающего, судя по адресу, в Пэддингтоне, фотография женщины в очках с двумя девочками, тоже в очках, - наверное, ее дочери (все трое весьма серой, непримечательной внешности), - давно просроченный купон футбольного тотализатора, лотерейный билет - "главный выигрыш - телевизор". Шон сунул бумажник обратно, во внутренний карман пиджака: повар как раз поставил перед ним поднос.
Почувствовав запах пищи, Шон понял, что смертельно хочет есть, но, откусив первый кусок, подавился, отодвинул поднос, выпил молока. Пачка денег оттягивала карман пиджака - он сунул туда руку и большим пальцем провел по краю купюр. Даже если там только однофунтовые бумажки, сумма наберется значительная. "Денег тебе нужно, - говорил ему Никколо, - только чтобы хватило на первый месяц. Обязательно снимем виллу - ты даже не представляешь себе, какое впечатление на людей производит вилла: квартиру ведь может снять кто угодно, а вилла - дело особое, значит, эти люди, думают клиенты, большие птицы, и цена сразу же взлетает как воздушный шар - оп-ля! И на девочек вилла тоже действует..."
Шон осторожно вытащил деньги из кармана, искоса взглянул на пачку. Купюры не по одному фунту. Все - пятерки. В середине пачки сложенные квадратиком бумажки по десять и двадцать фунтов. Он попытался сосчитать. Фунтов пятьсот будет? "Нам еще понадобится машина. Хорошая машина. Мы будем равноправными компаньонами, а, Джованни? Все будем делить пополам. Даже девочек". Тут Никколо шлепнул его по колену.
"Я тебе скажу, в чем смысл жизни. В том, чтобы получать удовольствие. Круглое загорелое лицо пошло морщинками от смеха; за смехом, за горевшей в глазах алчностью проступила горечь. - Вера? Идеалы? Прости меня, Джованни, я буду над этим смеяться, пока меня не стошнит. Видишь вон ту старуху нищенку? Она верит и в бога, и в Христа, и в папу римского, и во врата рая - во все верит. Посмотри, какая она тощая. А вот ты когда-нибудь видел тощего епископа? Когда-то у меня были идеалы. О да, я верил в демократию. Думал, после фашизма новый рай наступит. Тогда меня на четыре долгих года отправили на Сицилию, Джованни, и я перестал верить в демократию. Эти демократы и священники с людьми разделываются, как колбасу режут. Думаешь, с чьей помощью существует мафия? Che coglioni!* - Никколо сплюнул на залитые солнцем камни, засмеялся, чтобы отвлечься от своих мыслей. - Смысл жизни в том, чтобы получать удовольствие, Джованни. И кучу денег".
______________
* Сучьи дети! (итал.)
"...Работу эту стоит делать". Неужели майор не знает, в чем смысл жизни? Шон достал красную записную книжку. В кафе, держась за руки, вошли парень с девушкой. На ней черно-белая блестящая юбка сантиметров на двадцать выше колен; он подстрижен ежиком. Челка нависает на самые глаза, рот у парня по-детски мягкий и нежный. Он сел рядом со своей девушкой, под столом взял ее за руку.
Майор вовремя умирает, подумалось Шону. Он пролистал записную книжку колонки адресов. Против каждого указана сумма - очевидно, арендная плата за неделю, по большей части между двенадцатью и двадцатью фунтами. Кое-где, рядом с этой цифрой, красными чернилами указана вторая. Плюс десять, плюс семь, плюс восемь. Поборы? Надбавка к арендной плате и вымогательство. На четвертой странице он отыскал дом № 118 по Хониуэлл-роуд: восемь квартиросъемщиков, причем некоторые платят за отдельные комнаты. Подвал восемнадцать и четырнадцать фунтов. За такой подвал брать целых тридцать два фунта? Шон снова ощупал пачку. Пожалуй, фунтов пятьсот наберется. Плата за неделю? Да нет, конечно, меньше. Демократия процветает за валом, который виделся майору.
"Я всегда считаю, что в нашей работе мы имеем дело с Адриановым валом*, Шон. С нашей стороны - цивилизация, по другую сторону - хаос. Этот вал стоит защищать".
______________
* Древнеримская стена, построенная для защиты Англии от нападения с севера кельтских племен.
"Извините, майор. Над этим я буду смеяться, пока меня не стошнит". Он еще раз заглянул в записную книжку. На первой странице - три телефонных номера: в Пэддингтоне, Найтсбридже, Эпплфорде. Негромкий холодный голос раздался у него в подсознании: "Если у тебя есть голова на плечах, выбрось записную книжку и бумажник в ближайшую урну и сматывайся отсюда к чертовой матери". Сегодня вечером можно уже оказаться в Дублине. Снова получить ирландский паспорт. А через неделю - Италия. Не надо даже ничего выбрасывать. Просто отослать все майору вместе с письмом. А что еще он может сделать? Рэнделл об этом и слышать не хочет. И все остальные тоже. Кроме майора.
Со страницы записной книжки на него смотрели телефонные номера. "Если сматываться, то сейчас", - сказал внутренний голос. Шон поискал мелочь для автомата. Нашел четыре пенса. Телефон-автомат висел на стене. Можно позвонить по одному из номеров. Если не дозвонюсь... Эпплфорд, Найтсбридж, Хониуэлл? Шон выбрал Найтсбридж.
Телефон звонил и звонил. Двенадцать, четырнадцать раз. Он уже собрался положить трубку, когда ему ответил испуганный мужской голос, но такой высокий, что казался женским.
- Да? Мистер Брайс слушает.
- С вами говорят из газовой компании, - устало сказал Шон, мысленно выругавшись. - Вы сообщили, что у вас утечка газа...
- Нет, нет, вы ошиблись номером, я не... - Мистер Брайс стоял у телефона, держа в левой руке алюминиевый чемодан с вещами. Он так нервничал, что даже не поставил его на пол, не повесил трубку. Его правая рука дрожала, трубка колотилась о щеку.
- Но у нас ваш номер. Вы ведь мистер Эдвард Брайс, да?
- Нет, нет, то есть да, но у меня нет газа, только электричество.
- Будьте любезны, дайте ваш адрес, мистер Брайс... мне нужно это проверить.
- Дом семнадцать, Крэнли-Мьюз, - автоматически ответил Брайс, прислушиваясь, не подошел ли кто к входной двери, шаря глазами по комнате. Какой-то газ. Жалоба. Слова проникали ему в уши, но не достигали сознания. У него оставалось сорок восемь минут, чтобы доехать до аэропорта.
- Большое спасибо, мистер Брайс. Я бы хотел зайти и разобраться с этой жалобой...
- Идите к черту, - все более громким, срывающимся голосом сказал мистер Брайс, - вместе со своей жалобой! Я ухожу, уезжаю. Мне надо успеть на самолет. А газа у меня в квартире нет. - Он бросил трубку, принялся искать платок, чтобы вытереть лицо.
В закусочной Шон заплатил по счету. Парень и девушка все еще сидели, держась за руки, на столе между ними стыл кофе. Девушке, наверно, лет семнадцать, лицо усталое, худое, волосы грязной волной падают на плечи. У парня волосы покрасивее и погуще, сразу видно: он за ними ухаживает. Девчонка с обожанием смотрела на своего спутника.
"Зачем мне все это?" - пришла Шону в голову смутная мысль, когда он проходил мимо их столика, проклиная свое невезение, глупость, майора, мистера Брайса: зачем этот дурак подошел к телефону? Девушка подняла глаза, невидящим взглядом посмотрела на Шона. Просто чья-то тень, обитатель неземного мира, взрослый, который ничего не понимает в жизни, не знает, как все в ней будет хорошо. В ее глазах читалась жалость к Шону, и на полсекунды он как бы стал ее парнем, увидел девчонку глазами ее спутника - перед ним была взрослая красивая женщина, которая держала в руках их будущее. Потом все исчезло: Шон вышел из кафе.