Я проскакиваюсь мимо ряда столиков, и рука ложится на мое запястье, поворачивая меня. Я начинаю говорить ему, чтобы он не прикасался, но его рука тут же убирается, и я настолько ошеломлена видом этого человека, что слова замирают на моих губах.
Он совсем не похож на тех, кто обычно заходит в Бутон розы. Он молод — возможно, ему двадцать восемь или двадцать девять. Красивый, с темными светлыми волосами, которые немного свободно падают на лицо, и идеальными чертами лица. Брэд Питт с темными глазами. Он одет в приталенную угольную футболку и темные джинсы, небрежно откинулся на спинку стула, рядом с ним пиво, и его взгляд скользит по мне с интересом, который выглядит скорее благодарным, чем похотливым.
— Вас интересует танец? — Я поворачиваюсь к нему, его нога зажата между моими, и я кладу одну руку на стол, соблазнительно глядя на него. Он выглядит немного более обеспеченным, чем большинство мужчин, которые приходят сюда, и я не хочу позволить ему ускользнуть, хотя что-то в нем вызывает слабую тревогу в моем затылке. Это врожденный инстинкт, которым обычно обладают женщины, чутье, что кто-то может быть опасен, но пока я осторожна, ничего плохого не случится. Даже в задних комнатах у нас есть вышибалы, которые придут, если мы позовем. Не потому, что Дик заботится о нас, а потому, что травмированные танцовщицы — это плохо для бизнеса.
— Прямо здесь? — Его рука поднимается, чтобы коснуться моего бедра, и я сопротивляюсь желанию оттолкнуть ее. Как только мы окажемся в задней комнате, я установлю правила. — Не могу сказать, что мне это интересно, но если есть другое место, куда мы можем пойти…
— Мы можем пойти посмотреть, свободна ли задняя комната. — Я улыбаюсь ему, слегка наклоняясь вперед, одна рука лежит на его плече. — И тогда останемся только ты и я.
Его взгляд снова скользит по мне.
— Мне нравится, как это звучит.
— Тогда пойдем. — Я беру его за руку и практичным жестом поднимаю его с сиденья, искусственная улыбка все еще на моем лице, как будто мы двое влюбленных, тайком целующихся в углу.
На ходу я опускаю взгляд на свое декольте и убеждаюсь, что упаковка с таблетками надежно спрятана в лифчике. К моему облегчению, комната свободна, всегда трудно удержать внимание мужчины в ожидании места. Обычно все заканчивается тем, что их устраивает танец у стены, они не платят за него почти ничего и идут дальше. Но внутри никого нет, и я открываю дверь, проходя мимо танцовщицы и ведя своего нового "друга" в заднюю комнату.
В центре комнаты стоит длинный черный кожаный диван, и я веду его к нему.
— Устраивайся поудобнее, — игриво говорю я ему, проводя взглядом по его худому телу, словно искренне заинтересованная. В любом другом месте я бы, возможно, так и поступила, он действительно очень привлекателен, но что-то в присутствии мужчины заставляет меня сразу же потерять всякий интерес, который я могла бы проявить в противном случае.
Если только это не Лоренцо.
Не обращая внимания на насмешки в затылке, я иду к ряду бутылок со спиртным у задней стены, рядом с боковым столиком с коробкой салфеток, по причинам, о которых я предпочитаю не думать, и декой для музыки.
— Хочешь выпить? — Небрежно спрашиваю я через плечо, другой рукой доставая таблетки. Я спрячу их в коробку с салфетками, пока не узнаю, заинтересует ли он меня или нет, один из намеков Джуэл, а если ему понадобятся салфетки, я скажу, что принесу их сама.
— Виски было бы неплохо. Неплохо. — Его голос низкий, грубый, как иногда говорят мужчины, чтобы быть соблазнительными, но он ничего не делает для меня. Я не могу не сравнивать его с глубоким, со слабым акцентом голосом Лоренцо, от которого у меня мурашки бежали по коже, даже когда он вовсе не пытался меня соблазнить. Даже когда он прижимал меня к стене, угрожающе глядя на меня.
Мне действительно, действительно нужно взять себя в руки.
Я достаю бутылку виски и наливаю его в один из стаканов, на самом деле не стеклянный, а из такого граненого пластика, который выглядит как стекло, и подношу его мужчине на диване.
— Это не очень хороший, — тихо пробормотала я. — Но вот, пожалуйста.
Он ухмыляется, беря его из моих пальцев.
— Самое прекрасное, что есть в этом месте, это ты. Как тебя зовут?
— Ангел. — Сценическое имя легко слетает с моих губ. Поначалу, когда я начала танцевать здесь, я чуть не выдала свое настоящее имя полдюжины раз. Теперь я и близко не подхожу к тому, чтобы совершить эту ошибку.