Но я отказываюсь платить ей за секс, и это единственный выход, который я вижу, если не считать того, что я буквально даю ей деньги без всякой причины, кроме как для того, чтобы облегчить свою вину. Я никогда не думал, что буду испытывать что-то кроме удовлетворения от того, что расправился с таким засранцем, как Альтьере, но, видимо, моя ахиллесова пята, это когда красивая, хрупкая девушка оказывается сопутствующим ущербом.
Что мешает мне просто оплатить ее счета? Множество богатых мужчин покровительствуют девушкам из балета. Как правило, я представляю себе, что это происходит именно для того, чтобы заключить соглашение, которое Мила заключила с Альтьере, но нет такого закона, который бы предписывал мне трахать ее. Я могу просто дать ей деньги, а если Данте узнает об этом и захочет что-то сказать, скажу ему, куда он может засунуть это мнение.
Стоит подумать. Я дал ей эту работу, потому что мне действительно нужно было найти кого-то, но, если для нее это слишком много, это не значит, что у нее нет вариантов. Я снова и снова прокручиваю эту идею в голове, пока проходят дни и не покидаю мысль о Миле, и решаю, что могу дать ей такой вариант. Возможно, она скажет, что предпочтет заработать, но это, по крайней мере, ослабит ее чувство отчаяния. А это, в свою очередь, уменьшит риск, связанный с этим отчаянием.
Я говорю себе, что нужно подождать, пока она не встретится со мной, чтобы передать деньги, вырученные от продажи таблеток. Что поход в клуб, особенно если мне это не нужно, только усугубит искушение. Но к четвергу я чувствую, что схожу с ума.
Никто еще не задерживался в моей голове так долго. Ни одна женщина, которую я хотел, ни одна женщина, которую я трахал, даже те немногие, которые мне действительно нравились, помимо удовольствия, которое я получал с ними в своей постели. Я понятия не имею, как исправить ситуацию, кроме как трахнуть ее, и мне лучше не размывать границы между нами, позволяя этому случиться. Я знаю лучше.
Но я чувствую, как мой контроль ускользает так, как никогда раньше.
Ответ на это, конечно же, не в том, чтобы посетить Бутон розы. Пусть Мила придет ко мне, в мой офис, где я обладаю всей полнотой власти, где она будет одета и где между нами будет стоять стол. Но вместо этого, идя к своему внедорожнику поздно вечером в четверг после ужина с Данте и Кармином, я обнаруживаю, что говорю своему водителю отвезти меня в Бутон розы, вместо того чтобы везти меня домой.
Всю дорогу я говорю себе, что еще могу передумать. Я могу поступить разумно, контролируемо и взвешенно, попросить водителя развернуться и отвезти меня домой. Или, если это не удастся, я сделаю Миле встречное предложение и уеду.
Я не прикоснусь к ней. Я не позволю ей танцевать для меня. Я не позволю размыть ни одну из тех границ, которые были нечеткими по краям с тех пор, как я впервые прижал ее к коридору того особняка.
И вот я вхожу в клуб и вижу ее.
Не было ни одного случая, чтобы при виде ее у меня в крови не вспыхнул огонь. Но сегодня, когда я отступил на один из диванов в задней части зала и наблюдаю за ней, это похоже на ад. Словно рука сжимает мои легкие, затрудняя дыхание.
Я никогда не хотел женщину так сильно. Прошло две с половиной недели с тех пор, как я впервые встретил ее, и как только я взглянул на нее, я сразу же стал твердым, как будто все это время я возбуждался от одной мысли о ней, а не кончал почти каждую ночь, представляя ее обнаженное тело под своим. А сегодня…
Сегодня вечером она выходит на сцену, когда я вхожу, словно этот момент был создан для того, чтобы мучить меня. Должно быть, она только что вышла, потому что большая часть ее нижнего белья все еще на ней, и у меня пересыхает во рту, когда я вижу ее. Я тяжело сажусь на диван, мой член изгибается под неудобным углом в брюках от костюма, и я пожираю ее взглядом так, как мечтал пожирать ее ртом каждую ночь.
На ней пудрово-голубой бюстгальтер пуш-ап, окантованный серебряным кружевом и усеянный крошечными прозрачными драгоценными камнями, которые ловят свет и преломляют его при каждом движении. Трусики из голубого шелка с серебристой кружевной каймой, пояс с подвязками того же оттенка и чулки с шелковым верхом. Она обута в прозрачные туфли на высоком каблуке, а ее светлые волосы длинным водопадом ниспадают по спине.
Она похожа на эротическую Золушку. Развратная принцесса, посланная взять все мои фантазии и сосредоточить их вокруг себя, потому что прямо сейчас я не могу вспомнить ни одну женщину, которую я когда-либо видел, более потрясающе красивую, чем Мила Илени.