— Тебе не обязательно продавать наркотики. — Я смотрю на ее нежное лицо, широко раскрытые голубые глаза и мягкий, полный рот. — Если ты не хочешь этого делать, я просто дам тебе деньги, которые тебе нужны. Тебе вообще ничего не нужно делать.
Мила вздрагивает, выражение ее лица мгновенно меняется. Вся та мягкость и искренность, которая была мгновение назад, исчезла, застыв на месте, и она продолжает танцевать, но уже без прежнего желания.
— Ничто не достается даром, — шепчет она. — Особенно это.
— Если другие мужчины, посещающие балет, спят с танцовщицами, это не значит, что ты должна спать с ними. Я все еще могу занять место Альтьере в качестве твоего покровителя, не трахая тебя, Мила. Тебе не нужно будет продвигать для меня наркотики, а мне не нужно будет…
— Трахать меня? — В ее голосе прозвучало что-то ноже-подобное, что меня поразило, — боль, которой я не ожидал. — Наш уговор теперь означает, что тебе не придется.
— Я бы не стала, несмотря на…
Эта обида вспыхивает в ее глазах, всего на мгновение, и я понимаю, что сказал.
— Мила. Я имею в виду…
Ее лицо остается безучастным, когда она садится на меня, нависая прямо над моим членом, а ее руки опираются на спинку дивана. Я никогда не контролировал свои мысли и эмоции, даже в постели, но, когда Мила на мне, я чувствую себя так, будто мыслю, как в тумане. Все кажется суженным до дюйма пространства между ее бедрами и моими, того маленького расстояния, которое, если бы оно было закрыто, было бы так изысканно хорошо.
И в то же время я рад, что она этого не сделала. Я не кончал без толку с тех пор, как впервые обнаружил свой член, но впервые я совершенно не уверен, что смогу выдержать, когда Мила будет терзать меня у меня на коленях.
Словно услышав эту мысль, в ее глазах вспыхивает лукавый блеск, и она опускает последний дюйм мне на колени.
Блядь. О, черт возьми.
Я чувствую жар ее киски даже через трусики и ткань брюк. Она тихонько задыхается, когда чувствует, как я прижимаюсь к стыку ее бедер, толстый и твердый, как железный прут.
На ее лице мелькает выражение победы.
— Ты не хочешь меня, да? — Она крутит бедрами, упираясь в мой твердый член. — Ты не хочешь трахать меня. Ты не хочешь быть внутри меня, чувствовать, какая я горячая, влажная и тугая, скользить…
— Мила. — Ее имя прозвучало как придушенный стон. — Прекрати.
— Ты лжешь мне. — Ее бедра снова закручиваются, восхитительное трение о мой каменный член. Боль изысканна и ужасна одновременно. Я чувствую жар моей спермы, скользящей по напряженному стволу, и даже этого ощущения почти достаточно, чтобы переступить через край. Только сила воли удерживает меня от взрыва, пока Мила скрежещет по всей длине моей эрекции, и я крепко сжимаю зубы, чтобы не застонать.
— Я никогда не говорил, что не хочу тебя трахать. — Сейчас это все, чего я хочу. Мне кажется, что я схожу с ума от желания расстегнуть молнию, сдвинуть ее трусики в сторону и вогнать в нее каждый дюйм своего члена. Она будет подпрыгивать на мне не больше минуты, и я наполню ее своей спермой. Я бы не выдержал. Я не смог бы. Она довела меня до грани безумия.
— Но не за деньги. — Она закатывает глаза, ее зубы скребут полную нижнюю губу, и я замечаю на ее лице что-то еще, чего не видел раньше. Мягкий, остекленевший взгляд удовольствия, который заставляет меня затаить дыхание, а мои мышцы напрягаются, пытаясь сдержать желание. Я не кончу от этого, если смогу сдержаться, но думаю, что она может.
Ее возбуждает то, что она скрежещет по мне. Если бы я сейчас потянулся к ее бедрам, то обнаружил бы, что они мокрые.
Очень мокрые.
— Вступать в подобные отношения я не намерен. Я уже объяснял это. — Я пробормотал эти слова сквозь стиснутые зубы, стараясь произносить их осторожно, чтобы не пропустить. Мила снова закручивает бедрами, на этот раз оставаясь у меня на коленях, и трется о мой твердый член так, словно не может остановиться.
Как будто она на грани оргазма.
— Не кончай, принцесса, — тихо прошептал я, и на ее лице на мгновение отразился шок. — Это не входит в наши планы. Ты не можешь кончить.
Она снова впивается зубами в губы, и я вижу, как напрягаются мышцы ее рук, когда она хватается за спинку дивана.
— Я не думаю…, — шепчет она, и слова вырываются из ее губ, когда она крутит бедрами. — Я не думаю, что смогу остановиться.
О, блядь, Боже. Я никогда не был так близок к тому, чтобы потерять контроль над своим оргазмом, как в этот момент. Из моего члена вытекает сперма, стекая по стволу, настолько, что на мгновение мне кажется, что я уже кончил. Услышав, как Мила хнычет, что не может остановиться, что ей это так нужно, что она не может, я почти теряю контроль над собой.