Я хочу его. Я хочу его так сильно, что мне больно, и, если следующее, что прозвучит из его уст, будет означать, что это была ошибка, боюсь, что могу разрыдаться.
Я знаю, что не ошиблась в нежности его первого поцелуя или в мягкости его взгляда. Я знаю, что не представляла, как на мгновение почувствовала, что могу погрузиться в него и быть в безопасности.
В этом мужчине нет ничего безопасного, и я никогда не чувствовала себя такой растерянной.
— Ты можешь отвернуться? — Наконец шепчу я, когда он молчит. Он поднимает бровь, как будто сомневается в необходимости этого, когда, возможно, все еще чувствует мой вкус на своем языке, но он делает то, о чем я попросила.
Сейчас я чувствую себя слишком уязвимой, чтобы позволить ему увидеть меня обнаженной. Он никогда не видел меня полностью обнаженной — почти, если только видел на сцене в клубе… но это как-то по-другому. Наедине с ним, в тишине комнаты, мысль о том, чтобы раздеться перед ним, кажется слишком интимной для этого момента. Что-то, что может раздеть меня догола, если я позволю это сделать.
Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что он действительно отвернулся, и чувствую себя при этом глупо. Он все еще стоит лицом ко мне, плечи напряжены, он ведет себя так по-джентльменски, как я только могла пожелать. Слишком по-джентльменски, правда, для человека, который является вторым лицом в лос-анджелесской мафии.
На моих губах вспыхивает смех, и я сдерживаю его. Боюсь, что если засмеюсь, то могу заплакать или и то, и другое, и не знаю, смогу ли остановиться. Сегодня произошло слишком много событий, и я чувствую, что распутываюсь слишком быстро, чтобы ухватиться за края нитей, которые рвутся наружу.
Я снимаю с себя купальник и испорченные колготки, комкая их в руках. Я начинаю выбрасывать их в неиспользуемую корзину у стола, но мысль о том, что их может найти какой-нибудь смотритель, заставляет мое лицо снова и снова пылать. Вместо этого я запихиваю их в сумочку, хватаю свою одежду и поспешно натягиваю ее.
— Теперь можешь повернуться, — шепчу я.
Лоренцо поворачивается, и я оказываюсь не готова к тому, что его лицо снова наполняется желанием. Из одежды у меня с собой было только то, что я надела здесь, — цветистый сарафан, в котором я пришла к нему в офис сегодня утром, и то, как его взгляд скользит по мне, говорит о том, что он представляет себе, как поднимает эту юбку и снова делает со мной невыразимые вещи. На столе или, может быть, перегнувшись через него.
— Вот. — Я тянусь к сумочке и достаю упаковку с таблетками. Мое сердце бьется слишком сильно, и я чувствую, как дрожат руки.
Лоренцо подходит ближе, в дюйме от меня, и берет пакетик из моих рук.
— Мы еще раз повторим это, когда жара спадет, — спокойно говорит он, убирая пакетик в карман. А затем, прежде чем я успеваю что-то сказать, он достает деньги, которые пытался дать мне раньше, и сует их в мою сумочку.
— Это не за то, что ты сделала раньше. — Его голос звучит резко, он тянется к моей щеке, прижимаясь пальцами, чтобы заставить меня посмотреть на него. — Ты понимаешь, Мила? Мы наслаждались друг другом, но я не буду платить тебе за это. Это нужно для того, чтобы о тебе позаботиться, пока мы будем решать эту новую проблему. Это не имеет никакого отношения к тому, что произошло в этой комнате.
Его тон настолько решителен, что у меня по позвоночнику пробегает дрожь. Я медленно киваю, с трудом сглатывая.
— Хорошо.
Значит ли это, что это может случиться снова? Это не должно быть моей первой мыслью, но это так. Мне остается только не поддаться его прикосновению.
— Я разберусь с проблемой этого копа, — успокаивающе говорит он. — И свяжусь с тобой, когда мы снова сможем поговорить. Мы разберемся с этим, Мила. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Я не должна ему доверять. Я не должна чувствовать, что могу рассчитывать на его заверения, что, если он скажет это, все встанет на свои места. Но, глядя ему в лицо, я чувствую, что могу.
Я разберусь с этим позже, когда у меня будет более ясная голова.
— Тогда я буду ждать твоего звонка. — Слова звучат скованно и неловко, слишком официально, учитывая то, что только что произошло между нами, но я не знаю, что сказать. Я вообще ничего не могу сказать, если все так, как есть.
12
Лоренцо медленно вдыхает, как будто думает о том же. Затем он слабо улыбается мне и поворачивается, чтобы уйти.