От того, как жестко он это говорит, мне почти хочется смеяться. Как будто мы говорим о чем-то другом, а не о том, что я стою на коленях, его глаза расширены от удовольствия, когда он борется за то, чтобы не впиться в мой рот, пока я сосу его. Он стоял на коленях несколько минут спустя, изучая мягкие контуры моих внутренних бедер, прежде чем впервые попробовать меня на вкус. Как будто в этой встрече не было ничего интимного, как будто это не было самым горячим, самым страстным, что когда-либо случалось со мной.
Но все это не имеет значения. Если бы я была полностью предоставлена самой себе, если бы у меня не было никаких обязательств перед кем-либо еще, это могло бы случиться. Я могла бы сказать ему нет, что больше не хочу продавать для него наркотики, что вообще не хочу на него работать. Я могла бы подойти к нему с другой стороны стола, сесть к нему на колени и целовать его до тех пор, пока он не забудет обо всем, кроме своего имени и меня.
Я прикусываю губу, пытаясь сдержать учащенное дыхание при этой мысли.
— Если бы я сказала, что хочу прекратить… — Я смотрю на него, пытаясь оценить его реакцию, пока говорю. — И я договорюсь с кем-то еще, разве между нами что-то изменилось бы?
По внезапной вспышке темноты в его глазах и по тому, как сжалась его челюсть, я понимаю, что мне не нужно объяснять, что я имею в виду. Лоренцо резко качает головой.
— Я не делюсь тем, что принадлежит мне, мисс Илени, — говорит он, его голос понижается на октаву, и по моей коже пробегает дрожь, которая оседает прямо между ног.
— Тогда позволь мне быть твоей. — Слова вырываются прежде, чем я успеваю остановить их, и повисают в воздухе между нами. — Лоренцо…
Медленно он встает. Выражение его лица еще больше потемнело, это первая настоящая эмоция, которую я увидела на его лице с момента моего прихода. Он медленно обходит вокруг стола, где сижу я, и его приближение заставляет мое сердце биться так сильно, что становится больно.
Он тянется ко мне, и мне кажется, что я не могу дышать. Его рука обхватывает мое запястье, поднимая меня со стула, и я понимаю, что вижу в его глазах вожделение. Я знаю, что он представляет, как снова ставит меня на колени, насаживая на свой стол, повторяет все, что мы делали в студии, и даже больше.
Когда его рука касается моего подбородка, а пальцы ложатся под него, когда он убеждается, что я смотрю на него сверху, мои колени слабеют. Каждый сантиметр моей кожи умоляет о его прикосновении, и я знаю, что он это видит.
Я начинаю тянуться к нему, чтобы прижать руку к передней части его брюк, чтобы почувствовать, насколько он тверд, но он снова хватает меня за запястье другой рукой. Когда он заговорил, его голос был низким и тихим — почти рычание.
— Нет, Мила. Ответ — нет. И если ты спросишь еще раз, все наши совместные дела закончатся.
На первый взгляд, это отказ. Но в темных глубинах его голоса я слышу и другое, потому что шаги этого танца мы уже проделывали вместе. Его контроль находится на острие ножа. Он угрожает бросить меня, если я снова попрошу, не потому что не хочет меня, а потому что хочет меня слишком сильно.
Он боится, что если я снова попрошу, то он не сможет сказать нет.
Я так сильно хочу оттолкнуть его, что мне становится больно. Я все равно хочу попросить еще раз, посмотреть в эти измученные зеленые глаза и отвадить его от желания трахнуть меня прямо здесь, в его кабинете, так, как, я знаю, он себе представляет, пока обхватывает рукой свою собственную горячую и напряженную плоть.
Но если я вызову его блеф и потерплю неудачу, все будет намного хуже.
Поэтому вместо этого я тяжело сглатываю и медленно киваю.
— Я понимаю, — шепчу я, пытаясь скрыть мягкий треск в своем голосе. Пытаюсь скрыть, как сильно я хочу его.
Судя по выражению его лица, думаю, он все равно знает.
Он долго держит мой взгляд, все еще касаясь моего подбородка, пока мои колени не начинают подгибаться под меня, и только эти два пальца удерживают меня в вертикальном положении. А потом его выражение лица затихает, желание стирается и запирается за какой-то невидимой дверью, ключ от которой есть только у него, и его рука убирается с моего лица.
Лоренцо проходит за стол и что-то достает из своего стола. Я вижу упаковку с таблетками, когда он выпрямляется и протягивает их мне.