Я хочу исчезнуть. Я очень жалею, что уступила и пригласила его войти.
— Сомневаюсь, что ты умеешь готовить. Ты, наверное, отрубишь себе палец. — Я прикусываю губу, отворачиваясь к стойке, и Лоренцо плавно проходит мимо меня, прислоняясь к другой стороне. Бутылка с вином стоит рядом с ним, слишком близко, чтобы я могла налить себе бокал. А сейчас мне кажется, что он мне просто необходим.
— Я готовил для себя, — мягко говорит он. — Время от времени, хотя обычно я беру еду на вынос. Это проще, и я могу быть немного ленивым, когда прихожу домой.
— Ты? Ленивый? — Я смотрю на него, пораженная настолько, что слова вылетают сами собой, без моего на то желания. Трудно представить его ленивым — этого человека с его мускулистым телом, идеально выверенным воздухом и аурой бизнесмена вокруг него. — Сомневаюсь.
— У каждого из нас дома есть свои пороки. — Его голос гладкий и шелковистый, а слово "порок" навевает мысли о самых разных вещах, о которых я не хочу сейчас думать. Моя шея нагревается, и я тянусь за ножом.
— Ну, в любом случае, эта кухня не настолько велика, чтобы готовить вдвоем. — Я тяжело сглатываю, раздавливаю зубчик чеснока и начинаю его измельчать.
— Хочешь бокал вина? — Лоренцо смотрит на откупоренную бутылку и пустой бокал. — Кажется, я тебя прервал.
— Да. Но ты просто ответил на мое сообщение.
— Расскажи мне об этом. — Он наливает вино, потом тянется вверх и начинает без спроса открывать шкафы, пока не находит свой бокал и не наливает себе. Это как-то невозможно высокомерно и разрушительно сексуально одновременно — самоуверенная уверенность, с которой он чувствует себя как дома, — и я нащупываю бокал, когда он придвигает его ко мне и отпиваю глоток вина.
— Я вышла из автобуса и увидела полицейскую машину. — Я говорю очень тихо, достаточно тихо, чтобы Ники ни за что не услышал, о чем мы говорим, за звуками его мультфильмов. — Я не могла понять, был ли это тот самый полицейский, и подумала, что, возможно, я слишком остро реагирую. Но потом он начал преследовать меня. Я продолжала идти мимо своей квартиры, потому что решила, что если это он, то он будет пытаться определить, где я живу.
— Скорее всего, он просто пытается тебя напугать. — Лоренцо делает глоток вина, и я жду, когда он вздрогнет, бутылка стоила всего двенадцать долларов. Не могу представить, что на вкус оно может показаться ему чем-то иным, кроме как уксусом. Но он не подает никаких признаков того, что ему это не нравится, если вообще нравится. — Уверен, он уже знает, где ты живешь, полицейскому достаточно просто это выяснить. Я не пытаюсь тебя напугать, — добавляет он, видя выражение моего лица. — В сложившихся обстоятельствах ты поступила разумно.
— Он продолжал ехать, а я прошла еще немного, а потом повернула назад. И написала тебе, как только зашла внутрь. — Я заканчиваю измельчать чеснок, иду к плите, чтобы налить масло в сковороду, и все мои движения кажутся методичными и слегка оцепенелыми. Он знает, где я живу.
— Ты все сделала правильно. Он беспокоит тебя, пытается вывести из равновесия.
— Это работает, — бормочу я, включая плиту.
— Я еще поговорю об этом с Доусоном. — Лоренцо делает еще один глоток вина, такой расслабленный, словно для него это обычная обстановка. А если он и не расслаблен, то делает вид, будто все в порядке.
— Что мне делать? — У меня сводит живот, когда я добавляю чеснок в сковороду и начинаю давить его, оставляя на мгновение, пока я режу лук. Мои пальцы дрожат, и Лоренцо отходит от стойки и встает рядом со мной, осторожно вынимая нож из моей руки.
— Позволь мне, — спокойно говорит он. — Ты готовь чеснок, а я займусь этим.
— Ты не знаешь, как…
— Я могу разобраться. — Он усмехается, отодвигая меня в сторону, и от короткого прикосновения его бедра к моему, смешанного с непринужденной узнаваемостью этого движения, по моему телу разливается жар. Я тихонько вдыхаю, желая, чтобы он снова прикоснулся ко мне.
— У нас есть зрители, — говорит Лоренцо через мгновение, отворачиваясь от стойки. Я повторяю его движение, оглядываюсь на дверь и вижу стоящего там Ники. Он наблюдает за Лоренцо, на его лице любопытное выражение, но он не выглядит расстроенным или испуганным. Наоборот, он выглядит счастливым.
— Ты закончил с мультиками, приятель? — Я знаю, что нет, я все еще слышу это из гостиной, но Ники не двигается с места. — Хочешь посмотреть, как мы готовим ужин?