— Ты же в курсе, что они хотят начать с графства Эмрик? И что они будут убивать наместников? Королева их мало интересует. Все знают, что у нее только номинальная власть. Да и сама королева — безумная самодурка, которая не должна была получить корону.
— Повторюсь, мне-то что за дело? Я в короли вроде не записывался. Даже в графья. Эльсинора — законный наследник. А я… я…
Он слегка замялся.
— Бастард, — резко закончила пророчица.
Флавий мрачно кивнул.
— Поэтому тебе наплевать? — Эндора испытующе посмотрела ему прямо в глаза, — Ты хочешь, чтобы Эльсинору убили?
— Может быть, — уклончиво ответил Флавий.
— Рано или поздно тебе придется выбрать сторону, ты сам это понимаешь. Пусть ты и бастард, но в тебе течет графская кровь. И ты колдун, пусть и твоя мать была обычным человеком. Если ты откажешься помогать кочевникам, они убьют и тебя тоже. Ведь после смерти Эльсиноры ты сможешь претендовать на место графа Эмрик.
— Мне это не нужно.
— Кочевники не станут разбираться. Они просто тебя убьют.
— Ну, пусть попробуют, — усмехнулся Флавий, снова присосавшись к элю.
— Ответ самодовольного глупца. Их много, и ты правильно отметил, что с ними есть колдуны. Если ты не перейдешь на их сторону, они точно убьют тебя.
Флавий с громким стуком опустил кружку обратно на стол, расплескав эль.
— С каких это пор ты вообще суешься в политику? — с раздражением спросил он, — Ты же пророчица. Ты должна быть нейтральной силой. Но ты вдруг полезла к верхам. Зачем-то посадила эту куклу Ламию на трон, теперь связалась с захватчиками.
— У меня свои мотивы, у тебя свои.
— Ах, ну да! Ты умеешь говорить исключительно загадками. Только это не мудрость. Это способ не отвечать на вопросы и не выдавать свои мысли.
— А мы с тобой похожи, Флавий, — без улыбки сказала Эндора, — Идем с нами! Вступи в союз с кочевниками. Твоя магия и твои верные люди очень помогут. Армия и так уже сильна, а с твоими силами станет почти непобедимой. Мы свергнем всех наместников, убьем Эльсинору и получим власть.
— Зачем мне это?
— Чтобы выжить. Это единственный способ избежать расправы от кочевников.
— Мой ответ “нет”!
Эндора слегка растерялась.
— Может хотя бы подумаешь?
— Я уже ответил тебе. Если это все, что ты хотела…
Флавий уже начал подниматься, но Эндора быстро произнесла:
— Я могу дать ответы на все твои вопросы. Я знаю все. Твои многолетние поиски могут закончиться сегодня.
Флавий медленно опустился обратно на стул.
— Я предлагаю тебе жизнь и все ответы, а ты взамен — помощь кочевникам. Согласен?
На этот раз Флавий подумал целых несколько секунд.
— Мой ответ “нет”! — повторил он, поднимаясь на ноги.
Колдун уже отошел от столика на пару шагов, когда услышал голос Эндоры:
— Ты умрешь.
— Это твои домыслы или предсказание?
Флавий обернулся, но Эндора уже исчезла. Остался только стул, да нетронутая кружка.
* * *
Асия уже слабо понимала, куда и зачем она идет. Девушка еле волочила промокшие, уставшие ноги. Она снова вернулась в относительно освещенные коридоры и смогла хотя бы не тащить с собой факел.
Бедняжка так устала, что даже не заметила, как пошла в обратную сторону. Спустя какое-то время она уткнулась в каменную лестницу, конец которой терялся далеко наверху.
Асия забралась на самый верх и обнаружила полусгнившую от старости дверь. Она оказалась незапертой. Толкнув скрипучую дверь плечом, Асия переступила порог и чуть не расплакалась от радости. Девушка снова оказалась в замке Эмрик.
Асия не помнила такого помещения, но заметила на стене огромный герб графства Эмрик. Такой мог висеть только в родовом замке. Так что беглянка спокойно пошла вперед и только через некоторое время начала догадываться, в каком именно месте оказалась.
Это было тоже подземное помещение. Но, в отличие от залов Эпикурейского Ордена, здесь было холодно и мрачно. А вскоре вдоль всего прохода появились железные решетки. Это была темница замка.
Почти все камеры были пусты, но в некоторых Асия с ужасом заметила полусгнившие скелеты. А в самой дальней различила потрепанную фигуру пленника, прикованного к стене.
Движимая состраданием, Асия приблизилась к решетке и вгляделась в измученное лицо узника.
— Эй, — тихо позвала она, — Вы живы?