Может быть. А может, и нет. Но шансы на то, что все закончится, были бы намного выше, если бы Такер Талбот гнил в аду, а не в камере.
Его люди были верны, но я сомневался, что в них была та же жажда мести, что и в их бывшем лидере. Если отрезать голову змее было тем, что мы должны были сделать, то мы это сделаем. Множество людей погибало в тюрьме, и, если мне нужно будет ускорить смерть Такера, так тому и быть.
— Все это время мы были в обороне, — сказал я. — Со времен Дрейвена. Возможно, пришло время перейти к нападению.
— Да. — Дэш провел рукой по своим темным волосам. — Мне тоже не нравится сидеть сложа руки и ждать бури. Но сейчас слишком много глаз приковано к Воинам. Это слишком очевидно.
— Итак, мы дадим этому время, — сказал Лео. — А потом вернемся.
Я кивнул.
— До тех пор мы будем начеку.
— Хватит об этом. — Дэш хлопнул меня по плечу. — Давай приступим к работе.
Мы втроем вышли из покрасочной кабины и присоединились к Сойеру и Тайлеру в мастерской. День пролетел быстро, так как мы были заняты. Это и семья в офисе, мы забегали посмотреть, что происходит, и, как обычно, офис был источником постоянного смеха.
— Это напоминает мне о старых временах, когда они все были здесь, — сказал я Дэшу, кивая на офис.
— Вчера я думал о том же самом.
Когда папа и Дрейвен были живы, это место кишело членами семьи. Я провел свое детство в этом гараже, приходя туда с мамой, чтобы принести папе обед. То же самое было верно в отношении Дэша и его старшего брата Ника.
Этот гараж был местом сбора. Наших семей. Клуба.
Не все воспоминания здесь были хорошими. Над всеми нами нависла туча после того, как мать Дэша, Крисси, была убита. Та же туча вернулась после смерти моего отца. Затем Дрейвена.
Но хорошее перевесило плохое. Все, что нам нужно было сделать, это убедиться, что облако не стало еще темнее, потому что Воины снова пришли за нами.
Пресли подперла дверь между офисом и магазином. Мы заказали обед в гастрономе, и запах лука был для нее слишком сильным. Дрейвену нравилось, что Прес предпочитала запах моторного масла и металла.
До нас доносились женский смех и болтовня детей. После обеда никто из них не вернулся в квартиру наверху. Брайс рассказывала Прес и Кэсс историю, которую она собиралась напечатать в газете, о подростке, который пытался украсть упаковку «Орео» из круглосуточного магазина на Центральной. Когда мальчика поймали, вместо того, чтобы отдать упаковку кассиру, он разорвал упаковку и облизал все печенье.
— Они отдали ему печенье «Орео»? — спросила Прес Брайс.
— Да, после того, как мать ребенка спустилась вниз и заплатила за них. Она тащила его оттуда за ухо, а он запихивал печенье в рот, пока они шли. Кассирша дала мне фотографию, которую она сделала.
Я хмыкнул, когда они все столпились вокруг телефона Брайс, чтобы посмотреть фотографию.
Нова бы сюда вписалась.
Эта мысль пришла так быстро, что я дернулся.
— Что? — спросил Дэш.
— Ничего. — Я отмахнулся от этого и повернулся к доске с заказами.
Для женщины, которая должна была быть интрижкой, Нова приходила мне в голову чаще, чем я хотел признать. И, черт возьми, где она? Кто она?
На выяснение уйдет всего час. Все, что мне нужно было сделать, это открыть свой ноутбук, ввести номер ее машины, и я буду знать о ней все, что только можно. Ее настоящее имя. Адрес. Работу. Номер социального страхования и сколько денег у нее на пенсионном счету.
Но я этого не хотел. Не с ней. Я хотел узнать все эти вещи от нее.
Если наш роман закончился, значит, все кончено. Мы не виделись в течение четырех дней. Я мог понять намек. Пора уходить, унося с собой прекрасный, чистый образ ее, спящей в моей постели.
— Над чем ты хочешь поработать дальше? — спросил я Дэша.
— Сойер и Тайлер могут заняться остальным. Давай проведем остаток дня со «Стингреем».
— Меня это устраивает.
Лео и Исайя присоединились к нам, и мы провели остаток дня, работая над последней реставрацией. «Стингрей» был классной машиной, которая понравилась бы папе. Хотя ему понравились бы все машины, которые мы привезли в последнее время.
«Файрберд», который мы отремонтировали, машина, которую Лео подарил Кэсс на свадьбу, вызвала бы у папы обильное слюноотделение.
Он научил меня любить классические мускул-кары и их элегантный дизайн. Он научил меня работать руками и тому, как разбирать машины, а затем собирать их заново. Папы не было рядом с каждой машиной и каждым мотоциклом, которые мы собирали, но он все равно был частью этого. Каждый раз.
В четыре часа парни Дэша с шумом выбежали из офиса, таща за собой Брайс. Мы отложили работу над «Стингреем» в сторону и провели последний час дня, позволяя Ксандеру и Зику поиграть с инструментами.
Я нашел старое оборудование, чтобы Зик мог его починить. Ксандер и Дэш чинили сломанный карбюратор. А Лео и Исайя скрылись в покрасочной, где Лео обучал Исайю некоторым приемам аэрографии.
В пять часов Шоу заехал на парковку, чтобы забрать Пресли и Нико. Лео посадил Кэсс и Серафину в их «Файрберд» и уехал домой. Исайя уехал за Женевьев и своими детьми. Дэш, Брайс и мальчики ушли одновременно с Тайлером и Сойером, оставив меня в гараже одного.
Тишина резко контрастировала с дневным шумом. Тишина, которой я обычно наслаждался здесь и дома, была слишком громкой. Слишком очевидной.
В последнее время я все чаще оказываюсь один. Год назад меня это не беспокоило.
Сегодня я не хотел быть один.
Поэтому, я закрыл ворота, чтобы закрыть гараж, затем дважды проверил, заперт ли офис. Я включил систему безопасности, направляясь к своему мотоциклу. Я выехал со стоянки, остановившись, чтобы сдвинуть ворота вместе и закрепить на них цепь и навесной замок. Если кто-то хотел попасть внутрь, он мог перелезть через забор или выломать ворота, но они все равно были сдерживающим фактором.
Мы делали все, чтобы обезопасить себя.
Движение в городе было оживленным, люди ехали домой с работы. Я направился в район, где жила мама, желая остановиться и поздороваться. Я припарковался на ее подъездной дорожке как раз в тот момент, когда Тера и Мэгги припарковались по соседству.
— Привет. — Я поднял руку и помахал, когда Тера вылезла из своего внедорожника.
— Привет. — Она улыбнулась и открыла заднюю дверцу, чтобы Мэгги могла выбраться.
Мэгги подошла к ноге матери, прижалась ближе и посмотрела на меня снизу вверх. Ей все еще было не комфортно со мной.
— Слышал, у тебя в классе будет Ксандер, — сказал я Тере.
Она кивнула.
— Да. И у меня такое чувство, что он будет держать меня в напряжении.
— Он Слейтер. — Я усмехнулся. — Скучно не будет.
Тера улыбнулась и положила руку на голову дочери.
Она была красивой женщиной. Умной и доброй. Впервые я пожалел, что не испытываю к ней чего-то большего, чем дружеские чувства, не только потому, что она была красивой, но и потому, что, по крайней мере, с ней я не был бы одинок. Но искры не было. Может быть, мы с Терой и могли бы немного повеселиться, но это ни к чему бы не привело. И я не собирался ее обманывать, не тогда, когда нужно было думать о Мэгги.
Поэтому я отступил на шаг и оставил ее в покое.
— Удачи завтра. Веселой учебы, Мэгги.
Девочка покраснела, когда я подмигнул ей.
Тера помахала рукой.
А я повернулся и зашагал к маминому дому, крикнув, когда открывал дверь:
— Мама.
— Эмметт?
— Кто еще называет тебя мамой?
Она рассмеялась, качая головой, когда я вошел в гостиную, где она читала книгу.
— Что ты здесь делаешь?
— Просто хотел поздороваться. — Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, затем сел на диван напротив нее, откинувшись на спинку и закинув лодыжку на колено. — Как проходит твоя неделя?
Она пожала плечами.
— Сегодня только вторник. Приходи и спроси меня в пятницу. Тогда я, возможно, даже приготовлю для тебя ужин. Но сегодня тебе не повезло. Я поздно пообедала, и не проголодаюсь еще несколько часов.
— Все в порядке. Я не жду, что ты будешь готовить для меня каждый раз, когда я приезжаю.
— Знаю. Но мне нравится это делать.
Я указал на ее книгу.
— Что ты читаешь?