Чужеземцы
Леди Алитори Барноул, к величайшему удивлению сира Иллиана, полностью его разочаровала. После рассказа Крафти, он ожидал увидеть интересную женщину в годах, которая смогла своими чарами вскружить голову почтеннейшему сиру Гранквисту так, что тот бросил жену с дочками. Но его вниманию предстала высохшая маленькая старуха с пигментными пятнами на морщинистом лице. Ее с натяжкой можно было назвать не уродливой, не то, что симпатичной. Лейтли тешил себя надеждой, что в те времена, когда она впервые встретилась с Гранквистом, леди была значительно моложе и, возможно, интереснее. Хотя представить такое было трудно.
Но больше всего его поразила та надменность, с которой леди Барноул обращалась не только к слугам, но и собственному сыну. Лейтли ожидал увидеть тихую женщину, привыкшую к общему презрению, но гордыня Алитори была больше всех земель ее предков. Обманутые ожидания рыцаря, разошедшиеся с действительностью, так смутили Иллиана, что он даже попал в неловкую ситуацию, не сумев представиться и отрекомендоваться нужным образом. Лишь едва заметно кивнул, да и то немного невпопад, чем вызвал лишь пренебрежительный взгляд матери своего нового сеньора.
— Надолго ты? — кинула она сыну, после всех церемоний. Ни особого участия, тем более любви в ее голосе не слышалось.
— Нет, через полторы недели на Утесе Гроз свадьба сэра Виллиана и леди Беристеи. Дядя отпустил меня от себя лишь потому, что ехать из Долины Сов туда всего три дня.
— И тебе обязательно там быть?
— Будут все члены обеих семей.
— И что же, гордые чистотой своей крови Энты готовы породниться с грязными Тумкотами? — с насмешкой спросила леди Барноул.
— Это ради укрепления нашего королевства. Союз Энтов и Тумкотов принесет много пользы.
— Тебе всего шестнадцать, а ты говоришь, как этот старик, твой дядя, — скривилась Алитори.
— Если бы не моя сыновья почтительность и любовь к вам, после этих слов, я уже сейчас бы приказал седлать лошадей, — появился румянец на щеках Эдвара.
Леди Барноул хотела что-то сказать, но видимо вовремя сдержалась. Поджав тонкие обветренные губы, она быстро вышла из комнаты, провожаемая многочисленными служанками. Маленький сеньор был так раздосадован разговором с матерью, что пнул старый стул и тот не преминул развалиться.
— Иногда мне кажется, что ей вообще не важно, есть я или нет, — произнес вслух Эдвар. Кроме него в комнате были только Иллиан и Мойно, поэтому рыцарь не сразу понял, кому это адресуется и адресуется ли вообще. — Неужели у всех так? — теперь его взгляд остановился на Лейтли, значит, стоило что-то ответить.
— К сожалению, я не могу ответить вам милорд. Свою мать я не помню.
Эдвар все не сводил глаз с Иллиана, поэтому пришлось объясниться.
— Моя мать умерла при родах. Я ее никогда не видел. Воспитывала меня кормилица и отец.
— Я бы отдал все на свете, лишь бы был жив отец. Тогда бы все было по-другому.
Иллиан не спросил, что бы было по-другому. Может быть, леди Алитори не превратилась бы в мрачную стерву, готовую сквернословить про все и вся, а мальчик не тяготился опекой своего могучего дяди? Иллиан не спросил, а Эдвар не ответил. Они лишь вышли из комнаты, и принялись гулять по замку — единственному развлечению, доставлявшему маленькому господину удовольствие.
Замок долины Кричащих Сов был действительно красивым местом. Наверное, в него можно было не влюбиться, лишь будь у тебя черствое сердце или слабые подслеповатые глаза. Оставалось загадкой, откуда у бедной семьи Барноул нашлось достаточно денег, чтобы соорудить это небольшое по нынешним меркам, но величественное сооружение. Крепкие башни, будто выросшие из земли и являющиеся продолжением здешних невысоких гор, стояли, подпираемые со всех сторон толстыми и прочными стенами. Со смотровых площадок просматривалась вся равнина, раскинувшаяся до самых гор, за которыми уже и располагался громадный Утес Гроз. Всего какой-то день пути от него на север и глазам открывалось безбрежное Северное море, за которым жили племена. Все еще не покоренные, но уже сломленные и отброшенные на менее плодородные земли. А ведь когда-то и Утес Гроз был вотчиной какого-то ярла, а волны разномастных племен, объединенные одним вождем, доходили и до крепости долины Кричащих Сов, разбиваясь об нее, как о волнорез.