— Рад вас видеть, сир Айвин, — приветствовал только Ивана его светлость, не обратив внимания на сопровождающих.
В последнее время с мальчиком произошла разительная перемена. Сир Эдвар вдруг вырос, вернее, внешне он изменился мало, преображение коснулось внутренней составляющей юного лорда. Как если бы благородный отпрыск Энтов внезапно понял некую важную суть существования, понял, после чего окончательно разочаровался в этом мире и успокоился. В замке Сов Иван видел обычного маленького мальчика, подверженного внезапной злости и детскому восторгу, а теперь перед ним стоял молодой претендент на трон, взвешенный и спокойный.
— Я был со своими людьми у холма, — Эдвар старательно избегал названия, данного месту простолюдинами, — когда с побережья показались всадники. Они ехали шагом нарочно, гораздо медленнее, чем могли, поэтому мы успели уйти оттуда под стены замка.
— То есть, если они хотят встречи, то все равно окажутся здесь, — добавил Иллиан.
Туров кивнул. Снова пробраться тайным проходом в горе они точно не смогут — Иван лично завалил все валунами. Поэтому оставалось ждать.
И всадники действительно показались. Впереди ехал здоровенный лысый детина со шрамом от уха до шеи, стреляя маленькими глазками по сторонам, видимо, он и был главный.
Ивану вдруг вспомнились рассказы Иллиана о племенах и о культе Хозяина Севера — не добром буром мишке, как в русских сказках. А опасном, хитром, беспощадном хищнике, безраздельно владеющим всеми землями к северу от Кантии. Даже сами племена боялись и уважали Хозяина, а убив его, как правило, в случаях самообороны — на медведей данелагцы не охотились — пытались задобрить подношениями. Вот и новый главарь северян был похож на матерого, видавшего много несправедливости в своей жизни, и еще больше несправедливости свершившего, пожилого медведя. И эта похожесть Турову очень не понравилась.
Возле него следовали еще четыре конных — по всей видимости, сопровождение, а уже за ними плелись трое пленных, привязанных длинной веревкой к седлу лошади. Теперь стало ясно, почему северяне ехали так долго.
— Меня зовут Хейле Шееруб, — вместо приветствия выкрикнул главарь, не обращая внимания на натянутые луки. — Я хочу говорить с ярлом, кому служит Тор.
— Я Эдвар Энт, — выкрикнул лорд. — Я здесь главный. Что ты хотел, Хейле?
Иван думал, что здоровяк не станет разговаривать с мальчишкой, но ошибся.
— Мы видели мощь твоего… бога. Мы не хотим больше воевать, мы хотим уйти. Мои люди могли бы отплыть еще вчера, но мы не уверены, что ты не станешь преследовать нас со своим… богом. Поэтому мы хотим мира.
— Мира? Разве мы не были с вами в мире, когда вы напали?
— То были происки старого лиса Хродмара, мы оставили его тело тебе, лорд. Конунг опутал наши умы, как старый паук. Теперь он мертв, и люди хотят вернуться к своим семьям… И еще, — внезапно вспомнил Хейле. — Мы схватили людей, которые помогли пробраться нам в ваш замок. И в знак нашей доброй воли…
Хейле махнул рукой, его люди спешились и подвели пленников к вратам.
— Я жду твоего решения, лорд.
Честно говоря, теперь на Эдвара смотрели не только северяне, но и его люди, начиная от опытных солдат, заканчивая освобожденными крестьянами, только недавно взявшими в руки оружие. А его светлость стоял со спокойным лицом, как если бы дело касалось известия о наводнении в дальней чужой стране.
— Хорошо, мы будем говорить, откройте ворота.
Люди заволновались, но Эдвар повелительно поднял руку вверх, и все стихло. Лязгнул засов, и северяне с пленными въехали внутрь.
Туров равнодушно смотрел на прибывших, а вот Иллиана что-то заинтересовало. Он вытянул голову и внимательно провожал взглядом одного из пленных.
— Ил, ты чего? — спросил Иван.
— Я знаю, я знаю одного из них, — взволнованно зашептал Лейтли. — Это точно он, ошибки быть не может.
— Кто? — схватил Туров друга за руку и хорошенько встряхнул, потому что тот не отреагировал. — Ну так кто?
— Правый тайный мастер сир Родриг Гордри, — тихо ответил Иллиан.
Право сильного
Хейле Шееруб медленно въехал в ворота Утеса Гроз, крепости бывшей его всего один день, после смерти глупца-Хродмара. Нельзя играть с волком на привязи, если веревка слишком трухлява. Хродмар этого не понял. И поплатился.
Слишком долго Хейле шел к этому дню, дню, когда он один встанет во главе всех племен, когда нарекут его ярлом ярлов и облачат в дорогие меха. Только стать конунгом оказалось гораздо проще, чем быть им. Не все ярлы были довольны его восхождением, многие не одобряли расправу над Хродмаром, представляя себя на его месте. Не без причины, конечно, но получалось, что та абсолютная власть оказалась не такой могущественной, как думалось ктатту Рубящему Шею. Теперь он зависел от поддержки племен еще больше, чем раньше. Оказалось, что умение просто отделять голову от туловища вызывает должное уважение лишь среди его людей, но никак среди остальных.