Зачем вменяемым людям нужно идти туда, где выжить без соответствующего донорского комплекса с небес просто невозможно? Отчего бы не жить максимум в дневном переходе от поселений, где имеется медицина и топливо, договорённости о взаимопомощи и своевременном оповещении, где ближе центры торговли, наконец?
Ответ один, и он очевиден: решительно незачем.
Кайф неспешных и не обязательных к озвучиванию дорожных размышлений под личиной социального аналитика, был безжалостно обломан грохотом энергичных ударов по крыше кабины. Мы вздрогнули. Зубкова опять что-то прокричала в окошко, но экипаж не расслышал, так как начал синхронно материться от испуга.
Пришлось опять высунуться.
— Что там?
— Нас кто-то догоняет!
— Понял, Галина, сейчас посмотрим.
Тут кто-то из женщин крикнул:
— Вы бы в кузов посадили мужичка с ружьём, что ли! Страшно ведь! То какие-то волки возле колёс бегают, то погоня…
— Прекращайте, не придумывайте, — поморщился я, — у вас Зубкова есть, а у неё наган на поясе.
Галина — бессменный начальник крошечной геологической партии, и короткоствольное личное оружие она истребовала первым делом.
— Мопед там, что ли? — прищурился я, тщетно вглядываясь через борт. Нет, без оптики не поймешь. Надо возвращаться на место.
Тут порыв ветра с грохотом захлопнул дверь, вернув нас в относительную тишину, нарушаемую лишь щелчками гравия по поддону и мостам.
— Твою мать, сука, что там!? — заорал я.
— Ты на шмайсер сел…
От боли в заднице тело резко дернулось, рефлекторно выпрямляя спину, и тут же приложилось теменем о потолок, ещё и без кепки.
— Блин, Спика, убью! — пробормотал я, массируя ушибленное место. Больно.
— Ну, извини, День, мой косяк. Давай я посмотрю! В смысле назад. Ой, на дорогу! — примирительно предложил Спика, хватаясь за бинокль. Надоело ему гипнотизировать почти бесполезную баранку.
Напарник гораздо ловчее меня выбрался наружу и через некоторое время уверенно бросил за спину:
— Мопед догоняет! — подумав, он дополнил: — Наш!
Мопедов в русском секторе совсем мало. Модели у народа водятся разные, но они есть, на дороге встречаются. У нас «Рига-16», так что ошибиться Спика не мог.
Пш-ш…
— Ирина, останавливай нас, посыльный догоняет. Похоже, что-то случилось.
— С чего это? Ты уверен? — усомнилась Кретова.
— Он на дежурном мопеде, больше некому.
— А вдруг?
— «Вдруг» мы предусмотрим, — заверил я.
Мы вышли из машины с оружием и сразу разделились по бортам, быстро оглядывая окрестности. С небес спустилась группер, на ходу вкладываясь в приклад карабина.
Женщины в кузове шумно заволновались, но быстро успокоились после команды лечь и затихнуть. Теперь они ворчали тихо. Им, как и всем нам, было не трудно предположить какое-нибудь ЧП в тылах, вследствие которого такой долгожданный шоп-тур в одно мгновение может накрыться медным тазом.
Место, кстати, не тревожное.
Справа желтело ровное степное поле, заросшее резучей травой, слева — лесок, низенький и редкий. Тощие ветки акаций как возможное убежище не впечатляли, под такими не замаскируешься, да и от дождя не укроешься.
Нет здесь засады.
Скрипнув тормозами и обдав нас слабым запахом нагретой резины, мопед проехал чуть дальше и встал. Укротитель железного коня лихо перекинул ногу, не притрагиваясь к притороченной «сайге», и стянул большие круглые очки. Затем бандану, защищающую лицо ездока от дорожной пыли.
— Ёлки, так это ты? — удивился я появлению спасателя второй группы, перед отъездом получившего, между прочим, твёрдое задание от шефа. Они, вообще-то, нас замещать должны.
— Что там случилось? — несколько нервно спросила Кретова, подходя ближе.
Брызнув зелёными глазами из-под густых чёрных бровей, Мустафа широко улыбнулся и протянул пакет.
— Всё в депеше.
Пока Ирина вникала в текст приказа Казанникова, все напряжённо ждали. Наконец она закончила чтение, вложила лист обратно в конверт, зачем-то протянула мне, коротко довела суть. А Хайдаров дополнил устно:
— Ночью группер-три угодил в санчасть с острым аппендицитом. И тут как раз два барреля пропали — людской и грузовик… Ветер был и туман, отнесло их куда-то. Ну меня и послали на подмену.
Ясно. Третья группа — самая слабенькая, школа молодого бойца, из новичков зелёных. Спика за глаза называет их «Карапузики». Очно он такое брякнуть не рискует — зелёные, а морду набьют конкретно.