Тони уставился на поле боя. Десятки… нет, больше сотни жрецов хлынули из пирамиды, образуя фалангу, собираясь всей массой преградить путь к порогу. Во главе этой массы стоял Тутмос, без труда узнаваемый по своей бороде лопатой. Убегающие жрецы присоединились к своим сотоварищам, и эта маленькая армия молча стояла, охраняя вход в пирамиду.
— Лучеметы не применять, — распорядился Тутмос. — Полагаю, они годны лишь на короткой дистанции.
— Вперед! — прорычал Дескье, выставив пистолеты, и гоня перед собой пленников. Они медленно двинулись через площадь.
Командир выстрелил. Какой-то жрец с воплем упал. Ряды сомкнулись, скрывая его от глаз.
Дескье стрелял вновь и вновь. Его пистолет щелкнул пустой обоймой; он разрядил другой. А затем потянулся к патронташу — и Тони услышал ругательство.
— Боже![10] Эти проклятые копты! Жрецы… они сорвали с меня в схватке патронташ!
Тони остановился, и обернулся. Дескье стоял, расставив ноги, нацелив на жрецов бесполезные без угля карбоновые пистолеты. Лицо его застыло каменной маской.
Тутмос что-то крикнул и поднял одной рукой пропавший патронташ. И издевательски помахал им.
— Есть хоть кроха угля? — проскрежетал Дескье. Двое остальных покачали головами.
Жрецы двинулись вперед.
— Теперь тебе не суметь уничтожить машину, Дескье, — сказал Тони. — Ты обрек на гибель весь мир — и себя.
У Дескье побелели костяшки пальцев; он стоял, словно высеченный из гранита. Его черные глаза, сузившись глядели на надвигавшуюся толпу.
— Как тебе это нравится, Дескье? — издевательски рассмеялся Джимми. — Теперь ты больше никакой не командан, а просто парень с разряженным пистолетом. И… тебе предстоит умереть, Дескье. Тебе предстоит умереть!
ГЛАВА 8
НОВАЯ АТЛАНТИДА
Напряжение стало нестерпимым. Жрецы наступали медленно, словно удостоверившись, что их дичь уже не сбежит. Во главе шагал, улыбаясь и поглаживая одной рукой бороду, Тутмос.
— Сдавайтесь, — призвал он. — Вам ничего не сделают — некоторое время. Пока нам не понадобятся новые зверобоги!
Лицо Дескье пошло красными пятнами. Но в нем по-прежнему не проскальзывало ни малейшего страха. Он стоял перед этой толпой, все еще сжимая пистолеты… и вдруг сунул один в кобуру и принялся обыскивать свои карманы.
— Быстро, дураки! — отбарабанил его негромкий голос. — Посмотрите, нет ли у вас чего-то, что можно применить как боезаряд. И необязательно уголь — сойдет и углерод.
Тони метнул быстрый взгляд на толпу жрецов. Дескье негромко торжествующе вскрикнул и извлек из кармана гимнастерки единственный угольный патрон.
— Отлично! Один-единственный, но… — Он сунул патрон в чашу пистолета.
На смуглом лице Тони появилось странное выражение, чуть ли не веселья.
— Жди! — шепнул он Джимми, схватив его за руку выше локтя.
Дескье шагнул вперед.
— Стоять! — крикнул он, подняв пистолет.
Верховный жрец не ответил и только сверкнул зубами в улыбке. И продолжал идти….
И Дескье выстрелил.
Тутмос, казалось, удивился. Он остановился, подымая руки к груди, превратившейся в красную массу кровавого месива. И уставился на свои окровавленные пальцы.
Из толпы жрецов донесся шепоток ужаса… когда Тутмос пал! Верховный жрец Алу был мертв!
Дескье не стал медлить. Сделал шаг вперед, затем другой, словно ожидая, что его враги отступят. Но жрецы не отступили. Они угрюмо сбились в плотную массу… и двинулись вперед.
На сей раз командан остановился, кривя толстые губы, рука его бесполезным жестом нырнула в карман гимнастерки. Но никаких боеприпасов там больше не имелось.
Тони улыбался. Он коснулся рукава Дескье.
— У меня есть для тебя пуля, командир.
— Вот как? — расширились сверкающие глаза Дескье. — Где…
Взгляд Дескье сфокусировался на том, что держал на ладони Тони. Там лежал, сверкая в красном свете Алу, напоминающий формой линзу, огромный драгоценный камень. Похожий на алмаз — но он не был алмазом.
— Земная Звезда! — На лице Дескье выступил пот.
— Давай, — прошептал Тони. — Возьми ее, командир! Это углерод. И ты сможешь применить его в качестве пули. Угольный патрон убьет одного человека. А этот самоцвет намного тверже камня. Карбоновый пистолет будет беспредельно мощным. Ты сможешь снести им всю пирамиду… командан!
Дескье по-прежнему не шелохнулся, и Тони ловко вставил драгоценный камень в чашу пистолета. Он покоился там в своей странной оправе, невообразимо прекрасный, содержа в себе свое огненное сердце, предвещающее величие и смерть. Драгоценный камень… но также и углерод. И глаза Дескье не отрывались от этого камня.