Джимми все еще спал. Тони наклонился вперед поздороваться с новоприбывшим. Глаза у него затуманились ото сна, и он сперва не узнал этого пилота — пока последний не достал автоматический пистолет и не навел его недрогнувшей рукой.
И тогда он увидел, что перед ним Зада, секретарь раджи.
Тони, чуть покачиваясь, поднялся на ноги, с бессильно свисающими по бокам руками. Округлое лицо Зады сияло торжеством.
— Повезло, — вымолвил он. — Я часами кружил тут просто на всякий случай. Вас я увидел просто случайно…
— Копты, — проговорил, еле ворочая языком Тони. — Они…
— Знаю, — кивнул Зада. — Ваш легионер — Джеклин — все-таки сумел выбраться. У входа в Под-Сахару стоит целая армия. Но… где Земная Звезда? Если вы спаслись, то значит Дескье ее не заполучил.
— Она пропала. Дескье ее таки заполучил — и пустил в ход. Земная Звезда уничтожена, Зада.
Секретарь раджи заколебался. Что-то увиденное им в глазах Тони заставило его сообразить, что последний говорит правду. На округлом лице Зады внезапно вспыхнуло яростное недоумение.
— Исчезла! Значит…
Он поднял пистолет, побелев губами в ярости от крушения своих планов.
— Может быть! Если же ты лжешь, то я найду камень на ваших трупах.
Тони напрягся, готовясь к прыжку, который, как он заранее знал, будет бесполезен. Но, прежде чем он успел сделать свой ход, вперед метнулась другая фигура. На убийцу ринулось стройное тело Джимми.
Рявкнул пистолет Зады. Джимми вскрикнул. Азиат снова нацелил оружие на Тони. Слишком поздно. Руку его уже держали железной хваткой, а в мрачных глазах его противника стояла смерть.
Зада пронзительно закричал.
Тони не произнес ни слова. Он очень медленно, очень тщательно, выгнул руку Зады назад. Палец последнего по-прежнему лежал на спуске. Пистолет нацелился в сердце убийцы.
И тогда Тони улыбнулся — и мышцы его руки сократились.
В неподвижной тишине пустыни выстрел прозвучал оглушительно громко.
Тони дал обмякшему телу соскользнуть на песок и снова повернулся к Джимми. Парень был мертв. Пуля Зады проделала в коричневой рубашке аккуратную маленькую дырочку.
Миг спустя Тони отнес тело брата к гироплану, погрузил его на борт и последовал за ним. Заведя мотор, он поднял гироплан над пустыней.
Под ним вытянулась Сахара, белое безлюдье под пылающим жаром солнца. На севере он разглядел военный лагерь, прибывшие ко входу в Под-Сахару слишком поздно войска. Тони установил маршрут и полетел мимо.
Пустыня уступила место Средиземноморью, а то, в свою очередь, уступило место Атлантическому океану. Вокруг свернулась синева ночи. Волны серебрил лунный свет. Тони открыл в полу люк и позволил телу брата соскользнуть в океан. Фил покоился в храме Осириса — а Джимми будет лежать под волнами, что скрыли Атлантиду.
Он вернулся к управлению, глядя невидящим взором вперед, на пустой горизонт. На западе лежал Нью-Йорк. Теперь он мог вернутся туда, прятаться дальше не имело смысла.
Никто больше не узнает, кто же такой был Мерлин. Кто-то, может, и догадается, кого-то, может, и сумеет убедить, что Земную Звезду похитил либо Фил, либо Джимми — но они никогда не осмелятся выдвинуть такое обвинение, и Сету Матреллу не понадобится идти ни на какие компромиссы со своей честью и своими идеалами.
Только Тони будет знать, что Мерлином был его брат Фил.
Он пробыл десять минут наедине с Филом в том храме Осириса. И, прежде чем умереть, юноша сказал Тони правду — Мерлином был он. И отдал на хранение брату Земную Звезду. Но теперь об этом никто и никогда не узнает.
У Тони перехватило горло. Он воззрился на неясный горизонт, на сливающиеся небо и море, зная, что за ним лежит Нью-Йорк и жизнь, которую он мог начать с того места, где ее покинул. Жизнь, которую он должен прожить — один.
На западе сделалось чуть светлее. На фоне неба высились столпами света самые высокие небоскребы Манхэттена.
Рон ГУЛАРТ
ЖЕСТЯНОЙ АНГЕЛ
ГЛАВА 1
Маленький морщинистый артистический агент искал свои руки. Стоя на четвереньках под огромным алюминиевым столом, он пожаловался:
— Не могу же я пойти на похороны без своих клешней.
Берт Шенли, развалившийся в жестяном складном кресле около северного панорамного окна здания «Метро-Итало-Америкэн Артист», отозвался, не поворачивая головы:
— Ты не идешь на похороны. Тебе предстоит их увидеть только по телевизору. — Этому молодому блондину было почти двадцать девять лет. Вокруг него повсюду расстилался Большой Лос-Анджелес.