— Это парасистемная программа, Аллан. Ты не знаешь, что эта дьявольщина может сделать. То, о чем ты говорил, действительно похоже на перехват контроля. Надо учесть, что Память корабля охватывает все системы обеспечения. Даже я не смог бы причинить Системе какой-нибудь вред, если это будет угрожать безопасности полета. Одновременно можно делать вещи, которые могут быть лишь явно видимыми. Эта кассета могла бы действовать точно также. Не знаю, как, но можно представить себе программу, которая закодирована, как игра призраков, регистрируемых в виде реальной угрозы.
— И если бы нарушился контакт человека с Системой или продолжительность регистрации, то это могло бы вызвать тревогу, или нет?
— Откуда мы можем знать, как это действует? Может быть, оно реагирует только на негативную реакцию одного человека, а на других нет? Такие случаи наблюдались… Эти все игры довольно индивидуальны. Между прочим, поэтому они и поставлены вне закона.
— Ты допускаешь мысль, что производитель мог составить программу, пускай даже парасистемную, но лучшую, чем наши бортовые?
Хевел горько улыбнулся.
— Я же говорил тебе, что такие заказы могли попасть к гениям кибернетики. У мафии есть деньги. А у людей мозги.
Калперн вдруг ощутил потребность спросить у Хевела о его прошлом, но тут же прикусил язык. Это было бы неосторожно. После такого вопроса неожиданно могла открыться новая альтернатива. Он повернулся спиной к кибернетику и начал ходить по залу. Сердце учащенно забилось, не догадался ли Хевел? Ему показалось, что тот все понял. Когда он повернулся к нему лицом, кибернетику смотрел на монитор.
— Если ты такой подозрительный, то я боюсь вводить эту программу в Память. Я могу оставить ее в Автоматической Системе, и ты сам сделаешь это, — сказал Хевепл, не поднимая головы.
Калперн вздохнул. Это походило на то, что он не обратил на высказывание никакого внимания.
— Проклятье, — пробормотал он, — так мы не добьемся ничего.
Он подошел к пульту и отстучал приказ:
Регистрация пульса у членов экипажа за последний час выше девяноста ударов в минуту.
На мониторе сразу же появились данные:
КОРЧИНИ. ВРЕМЯ МИНУТ 38 МИНУТ 4 °CЕКУНД. ПУЛЬС' 240. ПЛЮС 9 СЕКУНД — ПУЛЬС НОЛЬ.
ЭКИПАЖ: У ВСЕХ ПУЛЬС НИЖЕ 80.
Командор отстучал следующий приказ:
Время минус 39 минут. Сколько лиц в зале 12Ц?».
ОДНО. КОРЧИНИ. ДАЛЕЕ ПЛЮС 11 МИНУТ 10 CЕКУНД — КАЛПЕРН. ДАЛЕЕ НИКОГО.
— В тот момент ты отдал приказ о введении первой степени секретности. Главная Память с этого момента пуста, — прокомментировал Хевел. — Все, о чем мы сейчас говорим, останется в ней белым пятном.
Калперн закусил губу. Факт, что он действовал в соответствии с инструкцией, не принес ему облегчения.
— Мы топчемся на месте, — признался он. — В конце концов программа не убийца. У того было оружие. Настоящее, не экранное. И спрятал он его где-то на корабле.
Хевел пожал плечами.
— Стены целые. Транспортные и вентиляционные каналы пусты. За два месяца полета его можно было уже найти. Разве что оно могло быть спрятано в нежилой части. Но за пятнадцать минут, даже с фокусом регистрации открытия дверей и нормального пульса, это невозможно! Невозможно сделать!
Калперн посмотрел на руки жестикулирующего Хевела и невольно сравнил их с руками убийцы с обложки кассеты. Они были сильные, крепкие и такие же волосатые. Это сравнение пришло внезапно и было весьма иррациональным. Но посеяло второе зерно сомнения, и аналитический ум командора уже дал ему почву для всходов. Тем более, что время шло, а зацепиться было не за что.
— Рискнем. Чтобы увидеть, что нам угрожает, мы должны посмотреть в лицо убийцы. Может быть, его спровоцировать? Ведь сейчас уже все равно.
Хевел застыл. Он не надеялся на это. Пожал плечами и произнес:
— Ты приказываешь? Пускай так и будет.
Калперн вложил кассету в приемник, а Хевел запрограммировал блокаду принятия информации Автоматической Системой. Они решили использовать программу кассеты на Главной Памяти. На самом большом стенном экране зазвучала музыка и появилось изображение: коллаж из фигур полицейских, вампиров, страшных лиц и окровавленных тел. Затем экран потемнел. Звук исчез. Заставка окончилась. Затем на черном фоне экрана в полной тишине появилась надпись большими белыми буквами:
ВЛАДЕЛЕЦ ЭТОЙ ИГРЫ ИМЕЕТ ПРАВО ПОЖЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО УГОДНО, ДАЖЕ СОБСТВЕННУЮ СМЕРТЬ, ЕСЛИ ТОЛЬКО ЭТО ЖЕЛАНИЕ СОВПАДАЕТ С ВОЗМОЖНОСТЯМИ КОМПЬЮТЕРА.
Снизу экрана стали подниматься строчки инструкции: