Калперн отложил в сторону записную книжку и включил компьютер. Он стал прислушиваться к далеким голосам просыпающихся людей. Попробовал подсчитать эти голоса и запомнить. Но когда кто-то стал громко звать Корчини, он перестал делать это.
— Все двери в каюты были открыты, — сказал он и посмотрел на кибернетика.
— Да, все они были открыты, — как эхо, повторил Хевел.
Проснувшись, люди недолго искали командора и кибернетика.
А земной корабль тем временем продолжал свое великое путешествие к звездам.
Маргарет Сент-Клер
САДОВНИК[101]
Уличные регулировщики, как известно, не уважают знаки «Не парковаться». Полицейские хватают яблоки с фруктовых лотков прямо на глазах владельца. Даже небольшая власть заставляет обладающего ею чувствовать, что к нему правила не относятся. Вот так и получилось, что Тиглат Гоббс, и. о. начальника Бюро Консервации Внесистемных Растений, срубил священное дерево Бутандра.
Побудила его к такому акту, должно быть, чистая бравада. Разумеется, роща, где росли деревья Бутандра (их только пятьдесят во вселенной), хорошо защищена знаками.
Кроме предупреждений на главных планетных языках, там был полный набор реалистических и выразительных кассидских пиктограмм. Последние объявляли в образах, которые не мог понять неправильно самый грубый интеллект, что рубка деревьев или веток является самым тягчайшим преступлением. Что совершившие его лица будут наказаны. И что после наказания придется полностью возместить причиненный ущерб.
Все пиктограммы в объявлении имели хмурый вид, а те, где говорилось о возмещении, выглядели особенно угрожающе. Все пиктограммы были нарисованы бледным лиственнозеленым цветом.
Но Гоббс обладал уксусно-кислой наглостью продвинувшегося в чинах бюрократа. Он видел, что шокировал Рейнольда, маленького кассидского майора, делегированного сопровождать его, даже тем, что вступил в священную рощу. Он испытывал хладнокровное эксгибиционистское желание шокировать его еще больше.
Гоббс шагал по аллее меж деревьев, в то время как нежно-зеленые листья что-то шептали над его головой. Затем он взялся за ствол самой молодой из Бутандр, стройного растения с белой кроной, едва ли больше саженца.
— Слишком близко к другим, — резко сказал Гоббс, нужно пореже. — И пока Рейнольд беспомощно следил, он достал висящий у него на боку ручной топорик. Хрясь хрясь-хрясь. Маленькое деревце было срублено, испустим струю сока. Гоббс держал его в вытянутой руке.
— Из него выйдет неплохая трость, — решил он.
Кофейного цвета кожа Рейнольда превратилась в несчастную нефритово-зеленую, но не проронил ни слова. До вольно-таки трясясь, он залез обратно в вертолет, и ждал, пока Гоббс закончит инспекцию рощи. Только когда они уже почти долетели до Генлиса, он сделал замечание:
— Вам не следовало этого делать, сэр, — сказал он, нервно проводя пальцем по воротнику своего мундира.
Гоббс презрительно фыркнул. Он посмотрел на обкорнанный ствол Бутандры, покоящийся у него на коленях.
— Почему бы и нет? — спросил он. — Я имею все полномочия приказать сделать выборочную порубку для разрежения и подрезку веток.
— Да, сэр. Но то было дерево Бутандры.
— Какое это имеет отношение к моим полномочиям?
— На Кассиде всегда было пятьдесят деревьев Бутандры. Всегда, за всю нашу историю. Мы зовет их «Удачей Кассида».
Рейнольд облизнул губы.
— Срубленное вами дерево не вырастет вновь. Я не знаю, что случится, если их будет только сорок девять. — Гоббс резко рассмеялся.
— Вы забываете о моем положении, — ответил он. — Гражданские власти ничего не смогут поделать со мной, даже если бы они и захотели.
Рейнольд выдал очень слабую улыбку.
— О, я не имею в виду гражданские власти, сэр, — произнес он мягким голосом. — Это будут совсем не они. — Он, казалось, каким-то образом снова воспрянул духом.
Он аккуратно посадил вертолет на крышу Административного Здания и выпустил своего пассажира. А в роще, неподалеку от пенька испускающей сок Бутандры что-то быстро прогрызалось сквозь почву наверх.
Гоббс покинул Кассид на следующий лень, отправившись в первый отрезок длинного пути обратно за Землю. В его багаже был кусок дерева Бутандры. Он особенно заботился о нем с тех пор, как одна из горничных отеля в Генлисе не попыталась выбросить его. Но первые несколько дней своего путешествия он был слишком занят заполнением форм и набрасыванием докладов, чтобы что-либо с ним сделать.