Это произошло так быстро, что не было рисунка света, отпечатавшегося на его сетчатке. Гоббс мог лишь гадать, а видел ли он это вообще. Торвальд безусловно мог претендовать на выигрыш пари. Но Гоббс был вполне удовлетворен тем, что он получил за свою тысячу Д. 3. В ту долю секунды, что было включено силовое поле, он увидел раздавленное и почерневшее от излучения, мертвое и опаленное бесформенное существо, похожее на паука.
Миллиард кусачих огней силового поля должен был обуглить его до костей. То, что увидел Гоббс в миг невероятной иллюминации, было вне всякого сомнения мертвым, столь же мертвым, как Луна.
К этому времени оно должно было находиться в тысячах тысяч километров от корабельного курса, куда его зашвырнул мощнейший толчок поля. Гоббс испустил глубокий вздох. Облегчение заставило его ослабеть.
Когда он и Торвальд встретились в следующий раз за обедом, они сохраняли осторожную сердечность друг к другу. Ни один из них ни тогда, ни позже не упомянул о пари.
В этот раз Гоббс выспался хорошо. В последующие несколько дней он вновь обрел большую часть своего обычного апломба. Он не спеша, на досуге вырезал трость из дерева Бутандры. Она вышла очень неплохой. К тому времени, когда корабль причалил к Ллевеллину, планете земного типа, но с гравитацией на треть меньше земной нормы, он снова полностью стал самим собой.
В глубинах космоса, в бессчетных миллионах километров, плавала почерневшая скорлупа Садовника. Она была совершенно сухой и мертвой. Но не шевелилась ли она время от времени, словно ее колыхал ветерок? И что это за трещины появились на ней? Не были ли они похожи на трещины в оболочке куколки?
Гоббс остался вполне доволен состоянием плантации на Ллевеллине. Он так и сказал заведующему местным филиалом, молодому человеку, и тот был удовлетворен.
К концу третьего дня Гоббс был готов возобновить свое прерванное путешествие на Землю. Решение его изменило нечто увиденное им на листе газеты стерео-прессы. «Бес грабит и калечит капитана лайнера!» — ревел сенсационный заголовок крупными буквами. А дальше, буквами помельче, газета продолжала: «Лишенный пальца и тысячи Д. 3. капитан не в состоянии назвать нападавшего. Полиция ведет расследование». Гоббс — он завтракал — смотрел на статью без любопытства, пока где-то в середине его глаза не натолкнулись на знакомое имя. Тогда он прочел более внимательно:
Эйнс Торвалъд, капитан роскошного лайнера «Рея» (это было не точно, «Рея» была не роскошным лайнером, а фрахтером с довольно комфортабельными каютами для пяти-шести пассажиров) оказался сегодня в госпитале, лишившись тысячи Д. 3. и указательного пальца правой руки.
Торвалъд, найденный в бессознательном состоянии в своей каюте старшим помощником Джозефом Макферсоном, был не в состоянии детально описать, что на него напало. Он сказал полиции, что был ограблен ровно на тысячу Д. 3. Другая валюта в бумажнике Торвальда осталась нетронутой.
Палец Торвальда, согласно заявлению медицинского эксперта Дингби из местной полиции, похоже был ампутирован с помощью острого долота или какого-либо схожего инструмента. Никаких следов пропавшего пальца найдено не было.
Сам Торвальд после нескольких переливаний крови находится в госпитале «Милосердие», где его состояние, по поступившим данным, оценивается, как серьезное. Полиция работает, основываясь на теории, что нападение было делом рук какого-то беса, чье хобби — коллекционировать человеческие пальцы. Ведется тщательное расследование, и полиция не сомневается в аресте преступника.
Гоббс отложил газету. Руки его дрожали. Его румяные щеки побелели. То, что он подозревает, говорил он себе, это чистое безумие.
Разве он сам не видел, как то существо, что стучалось в его иллюминатор, редуцировалось бушующим огнем силового поля до почерневшего шлака? Но у Торвальда отняли ровно тысячу Д. 3. И он взял взятку у Гоббса правой рукой.
Гоббс оттолкнул тарелку и потребовал у робота счет. В фойе он связался по видео с госпиталем «Милосердие» и запросил новости о Торвальде. Ему сообщили, что состояние капитана остается тяжелым, и он не может ни с кем видеться.
Гоббс просидел в вестибюле около часа и попытался подумать. В конце концов он пришел к решению. Тиглат Гоббс был упрямым человеком. Он вызвал вертолет и велел отвести себя в местный филиал Бюро Консервации Внесистемных Растений. Скотт, молодой человек, руководящий местным филиалом, куда-то вышел, и Гоббс остался его ждать.