— Ради этого они постараются открыть второй фронт, — заметил Молотов.
— Всё это хорошо, но сегодня мы поведём речь о делах на всех фронтах, — вновь заговорил Верховный. — В зимнюю кампанию сорок четвёртого года мы намерены развернуть наступление от Ленинграда до Крыма включительно! Товарищ Василевский, Генштаб подсчитал, сколько на сегодня своих войск имеет Германия на советско-германском фронте?
— Около пяти миллионов человек, почти пятьдесят тысяч орудий и миномётов, пять с половиной тысяч танков и штурмовых орудий и более трёх тысяч самолётов.
— Враг ещё достаточно силён, — хмуро бросил Сталин. — А чем располагает Красная Армия?
Василевский сказал, что наше превосходство над противником в людях — в 1,3 раза, по артиллерии — в 1,7 раза, по самолётам — в 2,7 раза.
— Всё ясно, товарищи? — спросил Верховный. — Теперь проанализируем глубоко и всесторонне обстановку на фронтах, чтобы решить, где и какими силами будем проводить масштабные операции. Вам слово, товарищ Жуков.
— А может, сначала послушаем начальника Генштаба? предложил Жуков.
— Хорошо, начнём с товарища Василевского, — согласило! Сталин.
Разговор шёл деловой и конкретный, анализировались и ошибки, которые имели место при проведении боевых операций, и хотя Сталин то и дело задавал выступающим острые вопросы, это никого не обескуражило. И Василевский, и Жуков, и Антонов, и адмирал Кузнецов говорили по делу, не боясь обидеть Верховного. В итоге Ставка решила главные наступательные операции в 1944 году провести на юго-западном театре боевых действий с целью освобождения Правобережной Украины и Крыма. Молотов предложил полностью освободить Ленинград от блокады и «отбросить врага за пределы Ленинградской области». Его поддержал Сталин:
— Ленинградцы подлинные герои, им надо помочь!
Что касается Прибалтийских фронтов, то им ставилась задача во взаимодействии с Ленинградским фронтом освободить Новгородскую область и выйти к границам Прибалтийских республик. Войскам западного направления следовало продолжать освобождение от врага территории Белоруссии.
— Я считаю, что главные средства и силы надо сосредоточить на четырёх Украинских фронтах, — подчеркнул Верховный. — Там важно создать превосходство в силах над противником и в сжатые сроки разгромить войска группы армий «Юг» и «А».
«После совещания в Ставке мы с А. М. Василевским дней пять ещё поработали с Генштабом по уточнению задач фронтам, — вспоминал маршал Жуков. — Несколько раз Верховный приглашал нас к себе в кремлёвскую квартиру на обед. Как известно, И. В. Сталин вёл скромный образ жизни. Питание было простое — русской кухни, иногда готовились грузинские блюда. Никаких излишеств в обстановке, одежде и быту у Сталина не было... После того как задачи фронтов были окончательно отработаны, мы с Александром Михайловичем отправились на подопечные фронты, где нам было поручено осуществлять дальнейшую координацию действий войск. Я поехал координировать действия фронтов Н. Ф. Ватутина (1-й Украинский фронт) и И. С. Конева (2-й Украинский фронт). А. М. Василевский — Р. Я. Малиновского (3-й Украинский фронт) и Ф. И. Толбухина (4-й Украинский фронт)».
Василевский анализировал резервы Ставки, когда к нему в кабинет вошёл нарком ВМФ адмирал Кузнецов, следом за ним — академик Тарле.
— Евгений Викторович, дорогой, рад вас видеть! — улыбаясь, произнёс Василевский. Он пригласил гостей сесть. — Давно не встречались. Над чем сейчас работаете?
— Товарищ Сталин попросил оперативно подготовить к переизданию книгу о нашествии Наполеона в Россию в 1812 году, потому-то я всё бросил и сел за сей труд, — пояснил академик. — Этот труд недавно вышел, и я готов вам его презентовать! Вот ему, — он кивнул на адмирала Кузнецова, — книгу я уже подписал.
— Николай Герасимович своего не упустит, — усмехнулся Василевский. — Он мне хвалился, что ваша книга «Нахимов» его покорила. Так ведь, Николай Герасимович?
— Эта работа историка Тарле меня очаровала. Мне по душе его труды о Фёдоре Ушакове, Михаиле Кутузове, они большого патриотического звучания! В них хорошо показано, как наши великие предки любили Россию и как её защищали, не щадя живота своего...
— А как у вас с «Крымской войной», Евгений Викторович?
— Недавно вышла в двух томах. Тоже пришлось многое переработать с учётом нынешней войны.