Айви двинулась дальше, довольная, что преодолела еще одно препятствие, но несколько опечаленная плачевной судьбой диковинного зверька. Продолжая искать ворота, она приблизилась к надгробию из белесого камня, выполненному в форме головы седого усатого старика. Изваяние выглядело почти живым, и по мере приближения это впечатление усиливалось. Неожиданно надгробие подмигнуло девочке.
– Ой! – пискнула она. – Так ты живой!
– Что за чушь, детка, – каменным голосом произнес старик. – Я просто-напросто головастик – надгробный камень, его ставят в головах могилы, и он принимает форму головы умершего. Можно, конечно, и ногастик поставить, но я не слышал о таком обычае. Кому понравится, чтобы из его могилы торчали каменные ноги? Этак ни один покойник не обретет покоя.
– Выходит, ты выглядишь, как...
– Сообразила! Как тот крикливый старик, что погребен в этой могиле.
– Это интересно... – не вполне искренне промолвила Айви. Похоже, головастик препятствием не являлся, а ей не терпелось попасть в замок.
– Раньше-то я стоял в головах у одной красавицы, которая умерла молодой. Видела бы ты меня тогда! Какие тонкие черты, какие отточенные формы...
– Все это очень мило, – нетерпеливо проговорила Айви, – но мне пора идти.
– Как бы не так! Только попробуй пройти мимо меня! Стоит мне крикнуть, как ты будешь ужучена и ущучена. Стой где стоишь!
– Еще чего, – храбро заявила Айви и шагнула мимо каменной головы.
– Ах ты негодница! – заорало изваяние. – Старших не слушаться! А ну, ужучьте ее! И ущучить не забудьте.
В то же мгновение изо рва появилась голова огромной зубастой щуки, а из-за поворота вылетел жучише – такой огромный и страшный, какого Айви даже представить себе не могла.
Девочка в страхе отскочила и прижалась к стене. Щука с плеском ушла под воду, жук с басовитым жужжанием улетел за угол. Теперь Айви поняла, что головастик не шутит – он ни за что не пропустит ее. Если, конечно, она что-нибудь не придумает. А она придумает, придумает! Она девочка сообразительная.
Через некоторое время Айви пришло в голову, что надгробный камень вызывает щуку и жука криком. Значит, необходимо заставить его умолкнуть. А если?.. Да, пожалуй, это сгодится.
Она бодрым шагом направилась прямо к надгробью. Каменный глаз смерил ее каменным взглядом.
– Храбрись сколько угодно, – промолвил головастик, – но, если пройдешь хоть шагом дальше того места, где стою я, тут же будешь основательно ужучена. И столь же изрядно ущучена.
– Это мне, пожалуй, ни к чему, – пробормотала Айви, садясь на корточки рядом с изваянием. – Как я понимаю, чем ближе к тебе, тем лучше... Я просто хочу немного расчистить грязь, а то вон как тебя землей занесло.
– Только не думай, что тебе удастся меня уговорить...
– Мне это и в голову не приходило, – говорила Айви, разгребая землю, – на самом деле я всегда уважала старших...
Ямка готова. Если положить туда мертвую бабочку, противный головастик окажется в головах бабочкиной могилы. Попадая на новую могилу, он, если, конечно, не соврал, обретет форму головы погребенного. Посмотрим, как он будет кричать, превратившись в голову бабочки.
Айви уронила бабочку в ямку и аккуратно присыпала ее землей. Теперь оставалось только ждать.
Ждать пришлось недолго – головастик ее не обманул. Он начал менять форму. Сначала словно расплылся, утратив человеческие черты и обретя зеленоватый оттенок, а затем принял новые очертания. Стал головой бабочки с длинными опушенными усиками.
– Премило выглядишь, – бросила Айви, проходя мимо.
Каменные усики возмущенно задергались, но изваянию не удалось издать ни звука. Бабочкам несвойственно кричать. Подойдя ко входу, Айви открыла калитку в створке ворот и шагнула внутрь. Навстречу ей вышла молодая хорошенькая женщина.
– Айви, детка! – удивленно воскликнула она. – Откуда ты взялась? И почему не прилетела, как обычно, на ковре?
На сей счет Айви предпочла не распространяться. Зора, конечно же, милое, доброе создание, но в серьезных делах ни на кого из взрослых полагаться нельзя. А Зора, пожалуй, даже слишком взрослая.
– У меня дело, – коротко пояснила Айви. – Надо задать вопрос доброму волшебнику Хамфри.
Зора пожала плечами. Вообще-то она была зомби, но плоть ее не гнила и не отваливалась, так что все принимали ее за обычную живую женщину. Последние два года она присматривала за добрым волшебником Хамфри – чтобы тот побыстрее вырос и повзрослел. Именно в этом заключался ее талант – ускорять взросление. Правда, когда Зора начинала использовать свой талант, все окружающие, включая ее мужа Ксантье, старались оказаться где-нибудь подальше. Почему им не хотелось становиться старше, Айви не понимала – не иначе как, взрослея, люди постепенно забывают, что в свое время им же самим не терпелось вырасти. Так или иначе, Айви и самой доводилось не раз и не два помогать Зоре, усиливая воздействие ее таланта на Хамфри. Совместными усилиями они могли рассчитывать снова сделать его взрослым довольно скоро, но пока волшебник все еще оставался ребенком.
Зора проводила Айви в игровую. Добрый волшебник уже вымахал с Айви, из чего следовало, что за последний год он добавил не меньше трех лет. Хамфри никогда не славился высоким ростом.
– Привет, Айви, – сказал он, завидя девочку. – Что, зашла прибавить мне еще пару годков?
– Нет, я к тебе по делу, – ответила она. Выдавать себя не хотелось, но выхода не было. К тому же считалось, что Хамфри знает все – именно таков был его талант. Кроме того, сейчас, даже оставаясь всеведущим волшебником, он являлся ребенком, а дети часто бывают заодно против взрослых. – Понимаешь, мне ни за что ни про что запретили покидать замок, вот и пришлось пробираться к тебе тайком.
– Как же, ни за что ни про что, – с видом всезнайки усмехнулся Хамфри. – Эта история с лесом и гипнотыквой наделала шума. Сам Конь тьмы разгневался.
– А вот и ни за что, – упрямо возразила Айви. – И вообще, не в этом суть. Давай-ка займемся делом, не то у меня снова будут неприятности. Если обнаружат мое исчезновение!.. В общем, мне нужен ответ.
– Ясно. Ответ стоит год службы.
– Ладно. Я уже добавила к твоей жизни больше, усилив талант Зоры, так что, считай, мы квиты. Думаю, когда-нибудь мне снова доведется заняться твоим старением, и ты будешь должен мне еще один ответ.
Ход ее мысли озадачил Хамфри.
– Что это еще за логика, женщина? – воинственно спросил он.
– Женская логика, – отрезала Айви. – И она самая правильная. Можешь что-нибудь возразить?
– Хм... Могу, конечно, но... В конце концов, когда-нибудь ты станешь королем Ксанфа...
– Это я и без тебя знаю!
Приглядываясь к матери, Айви усвоила, как следует обращаться с мужчинами, в том числе и с теми, которых ей вряд ли удастся очаровать.
– Никогда не позволяй мужчине взять верх, – говаривала Айрин, после чего насмешливо добавляла:
– Потому как не известно, правильно ли он этим воспользуется.
– Ладно, говори, что у тебя за вопрос, – с кислым видом пробурчал Хамфри.
– Мне нужно узнать, как вычистить волшебный гобелен, чтобы призрак Джордан мог вспомнить все, что случилось с ним до того, как он стал призраком.
Нормальный человек едва ли уразумел бы, в чем тут суть, но Хамфри был истинным магом информации. Он прожил более ста лет, прежде чем по случайности сделался младенцем, как и дракон-паровик Стэнли. Волшебные знания возвращались к нему быстро – как и его нелегкий характер. На сей раз Хамфри задумался, но ненадолго.
– Надо заглянуть в Книгу ответов, – наконец сказал он.