— Я хотела бы воспользоваться возможностью, чтобы сказать вам, что Ричард потрясен тем, как его семья обошлась с вами, Дебора.
Она говорила очень спокойно, но я не сомневалась в ее искренности.
Я чуть не сказала: Он должен был об этом знать, — но вовремя одумалась. Приходилось признать, что мой брат, возможно, не так уж и плох и не стоит мешать его попыткам восстановить между нами нормальные отношения.
Глядя на сидевшую на соседней скамье чайку, я только сказала:
— Полагаю, в этом нет его вины.
— Конечно, нет! — наклонившись ко мне, убежденно подтвердила Шарлотта. — Поверьте мне: он не имел представления, что вы живете в такой бедности! Видите ли, Джон Вудли всегда управлял его делами, и в тех конторских книгах, что дядя ему каждый квартал показывал, значились крупные суммы на ваше с матерью содержание. Вот почему Ричард был так потрясен, когда узнал правду. Ему и в голову не приходило, что записи могут быть поддельными. Оторвав взгляд от чайки, я с изумлением посмотрела на Шарлотту:
— Вы хотите сказать, что презренный Джон Вудли подделывал записи?
Шарлотта мрачно кивнула.
— Так какого же дьявола мой отец оставил подобного типа управлять своим состоянием? — громко воскликнула я.
— Не имею понятия, — покачала головой Шарлотта. — Знаю только, что сейчас Ричард нанял нового управляющего, чтобы проверить все бухгалтерские книги и выяснить, не присвоил ли его дядюшка еще что-нибудь, кроме денег на ваше содержание.
До меня наконец дошло.
— Вы хотите сказать, что Вудли клал себе в карман те деньги, которые будто бы шли нам? — Я широко раскрыла от удивления глаза.
Шарлотта ответила мне с таким же мрачным взглядом:
— Вот именно.
— Каков мерзавец!
Шарлотта попыталась изобразить, будто она смущена моей несдержанностью, но ей это плохо удалось.
Я снова посмотрела на соседнюю скамью. Теперь чаек стало две, и они сидели на противоположных ее концах.
— Но если Ричард действительно собрался расследовать деятельность драгоценного дядюшки Джона, то почему разгуливает с ним по Брайтону, как будто вы одна большая дружная семья? — с подозрением спросила я.
Шарлотта заерзала на скамейке, словно ей стало неловко.
— Мистер Вудли — гость моих родителей, Дебора, поэтому мы с Ричардом стараемся соблюсти приличия. Я пристально посмотрела на нее:
— А Вудли знает, что Ричард расследует его деятельность?
Не отрывая глаз от лежащего у нее на коленях ридикюля, Шарлотта покачала головой:
— Это еще одна из причин для соблюдения приличий. Ричард не хочет спугнуть дядю.
Последние несколько минут лорд Брэдфорд молчал, и я вдруг поняла, что мой разговор с Шарлоттой привлек его внимание.
— Какой негодяй! — с отвращением подал он голос.
— Боюсь, что так, — сдавленно подтвердила мама.
— Вот идет Ричард с вашим лимонадом, леди Линли, — сказала Шарлотта.
— Уверена, что освежающий напиток поможет вам прийти в себя.
Все трое молча наблюдали, как мой брат уверенно продвигается вперед по запруженной гуляющими набережной. Пожалуй, высокий рост и грациозность движений выделяли его даже в этой элегантной толпе. С вежливым поклоном Ричард подал маме полный стакан холодной жидкости, а пока она пила, мы с ним и с Шарлоттой поговорили о моей предстоящей свадьбе. Поддавшись внезапному порыву, я пригласила их на церемонию бракосочетания.
Когда мама допила лимонад, мы попрощались с братом и его невестой и двинулись вверх по Стейну — туда, где лорд Брэдфорд оставил карету.
Домой мы возвращались гораздо менее оживленные. Было ясно, что между моей матерью и Джоном Вудли в свое время произошла какая-то неприятная история. Я очень хотела узнать, в чем там было дело, но, очевидно, мама не собиралась мне об этом рассказывать.
Ну, оптимистично подумала я, вряд ли они еще когда-нибудь встретятся. Даже если мы восстановим отношения с Ричардом (а я уже начала надеяться, что так и будет, мой брат скорее всего не станет общаться с Джоном, который его обокрал.
Мама будет жить со мной и Ривом в Эмберсли, и, возможно, Ричард будет выплачивать ей содержание, достаточное для того, чтобы она полностью не зависела от Рива. Мама наверняка станет вести прежний образ жизни, а значит, она никогда больше не увидит Джона Вудли.
Решив таким образом судьбу своей матери, я откинулась на спинку сиденья. Разглядывая пробегавший мимо пейзаж, я принялась лениво размышлять о том, что подумает Рив, увидев меня в подвенечном платье.
Приехав домой, мы застали Рива и Роберта возле конюшни. Они дрались на кулаках. Их окружала толпа конюхов, наблюдавших это зрелище с нескрываемым восторгом.
— Боже мой! — простонал лорд Брэдфорд и выпрыгнул из кареты, забыв о нас с мамой.
— Не вмешивайся, папа! — крикнул Роберт, когда Брэдфорд приказал конюхам разойтись. — Это честный поединок.
Соперники ходили кругами, выбирая подходящий момент для атаки. Очевидно, битва уже началась: у Рива кровоточила губа, а у Роберта припух глаз. Они сняли с себя куртки и рубашки, их голые до пояса тела блестели от пота. Когда мы с мамой подошли к месту схватки, лорд Брэдфорд приказал:
— Идите в дом! Здесь не место для дам. Я не собиралась ему подчиняться и прямо об этом заявила.
— Мисс Вудли, — сквозь зубы процедил он, — леди никогда не наблюдают за боксерскими поединками.
— Мой будущий муж истекает кровью, — отрезала я, — и я останусь здесь и прослежу, чтобы с ним ничего не случилось.
— Я сам прослежу за этой схваткой, — заверил лорд Брэдфорд. — Вам тут незачем находиться.
— Почему вы их просто не остановите, Бернард? — испуганно спросила мама.
Бернард?!
Я оглянулась на маму — ее прекрасные голубые глаза смотрели не отрываясь на лорда Брэдфорда.
Положив руку ей на плечо, он развернул ее к дому.
— Иногда бывает полезно дать мальчикам выплеснуть энергию, Элизабет. Это снимает напряжение.
Элизабет?! Что, черт возьми, происходит между моей матерью и лордом Брэдфордом?
— Рив с Робертом уже не мальчики, лорд Брэдфорд, — упрямо заявила я.
Не обращая на меня внимания, он легонько подтолкнул маму вперед:
— Идите, идите. Если вы здесь останетесь, то только расстроитесь.
Мама ушла. Я осталась.
— О!
Звук удара вновь привлек мое внимание к тому неприятному действу, которое разворачивалось средь бела дня возле конюшни.
Повинуясь приказу лорда Брэдфорда, все конюхи исчезли Теперь, кроме двоих зрителей, здесь остались только Рив с Робертом, под лучами горячего летнего солнца усердно молотившие друг друга кулаками.
Роберт был ниже Рива, но плотнее и, явно полагаясь на силу своих ударов, надеялся свалить соперника с ног. Вот Роберт снова ударил, и Рив пошатнулся, из рассеченной брови потекла кровь.
Мне сразу стало нехорошо.
А Рив только усмехнулся!
— Неплохо, Роберт! — подняв вверх кулаки, сказал он.
Противники снова закружились в боевом танце, но вскоре Рив, пробив оборону Роберта, поразил его быстрым апперкотом. Роберт отскочил назад, мотая головой так, словно хотел проветрить мозги. На его подбородке появилась кровь.
Мне пришло в голову, что лорд Брэдфорд, пожалуй, был прав: для леди это действительно неподходящее зрелище. Мне отчаянно захотелось крикнуть, чтобы они остановились.
Но я смолчала. Я просто стояла и смотрела, как ходят ходуном мышцы Рива, как грациозно он обходит Роберта. Если Роберт походил на быка, то Рив скорее напоминал породистого жеребца.
Но что делает всякий уважающий себя породистый жеребец, если на него набрасывается разъяренный бык? Убегает со всех ног. У Рива меньше благоразумия, чем у лошади, — со злостью подумала я.
В этот момент наступила кульминация. Очевидно, решив, что пора кончать, Роберт пустил в ход свои мощные кулаки, целясь Риву в живот и в лицо.
Но если Роберт был сильнее, то Рив, несомненно, гораздо проворнее. Уклонившись от удара в голову, он отпрыгнул назад и нанес Роберту сокрушительный удар в челюсть.