— Какое «что»? — удивился Саша.
— Ну, если космонавты побегут.
«Космонавты… — недоумевал Саша, — со станции «Мир», что ли?»
— …Такая организация должна быть антикапиталистической — а значит, строящей свою программу и практику вокруг классовой повестки, классовой борьбы! Ставящей в центр своего мировоззрения классовое сопротивление наступлению элиты не на словах, а на деле! Каждым своим высказыванием, действием, направлением работы такая организация должна стремиться показать, каким образом вопросы демократии, межнациональных отношений, культурной политики и социально-экономических реформ связаны с ключевым противоречием между капиталистами и наемными работниками, управляющими и…
Из толпы донесся голос: «Шухер! Космонавты!» И точно, со стороны автозака, мирно скучавшего на выходе из метро, перебежками двигалась группа солдат ОМОН в синем камуфляже. С опущенными забралами на шлемах они перемещались от дерева к дереву, подобно отряду трудовых пчел, выполняющих ответственное задание на гречишном лугу. Ребята мгновенно бросились врассыпную по переулкам, точно спугнутые воробьи. Через десять минут они вновь собрались дружной стайкой в начале Сретенского бульвара. Эта тактика эта называлась «Оккупай», по примеру анархистского движения «Оккупай Уолл-стрит» в Нью-Йорке, позже объяснили Саше.: Суть ее была проста: вихрем рассеиваться, когда власти идут на разгон, и незамедлительно собираться в другом месте. Исидора залезла на постамент и встала рядом с Крупской.
— Россия будет свободной! — призвала она, сотрясая кулачком в воздухе.
«Россия будет свободной!» — вторил хор.
— Долой узурпаторов!
«Долой! Долой!» — отзывались ребята.
Комиссарша спустилась в толпу, по рукам пошла бутылка водки.
— А ты кто такой? — Исидора обратила внимание на новенького.
— Я не местный… Из Новосиба я. — замешкался он.
— Сибирь — это сила! Приходи вечером на хату, затусим, познакомлю тебя с народом.
О пресс-формах и прочем
Она пришла сюда по рекомендации подружки, Олеси, обремененная большими долгами. Олеся раньше работала «в теме», пока ее не позвали жить к себе родственники из Германии. В один из Лесиных нечастых приездов на родину они сидели на веранде летнего кафе на Рубинштейна, подруга заказала эклер и кофе по-венски. Алина отказалась от заказа — в ее клатче от «Гуччи», выделанном на подпольном производстве где-то в трущобах Бомбея, уже который месяц свистел ветер. Ей катастрофически не везло с работой — нигде не удавалось продержаться больше месяца. То ее кидали, то увольняли, а то и просто домогались на рабочем месте. После настойчивых увещеваний пришлось сознаться: деньги отсутствуют как явление, личная жизнь отчалила полгода назад, а на потребительский кредит, взятый, чтобы хоть как-то свести концы с концами, уже который месяц идут бешеные проценты. Подруга снисходительно пригласила ее на кофе с пирожным и, не скромничая, рассказала о роде своих занятий до отъезда из России.
Сперва Алина испытала легкий шок.
— Разве можно за «это» брать деньги? А как же чувства?
— В дыру чувства! — осадила подругу Леся. — Все мужики козлы. Ты всех кому давала так уж сильно любила?
— Нет, но… ты же продавала… себя…?
— Почему же себя? Тело продавала. Тепло. Ласку. У нас капитализм, хуле! Каждый продает что может! Менеджеры продают язык, программисты мозги, массажисты руки, а я — манду, прости за выражение!
— Но нельзя же так, механически!
— Знаешь, в жизни тоже по-разному получается. И там по-разному. Иногда такой красавец-кавалер придет, что деньги приятным бонусом покажутся.
Алина молча помешивала сахар ложечкой.
— А в Дюссельдорфе ты тоже… этим зарабатываешь? — не удержалась.
— Нет, ты что! Я устроилась менеджером в компанию по продаже пресс-форм.
— Каких еще форм? Журналисткой, что ли?
— Сразу видно, ты не в курсе. Пресс-формы — очень важная часть в производстве металлических и пластмассовых изделий! Как куличи печь, представляешь? Для изготовления детали, механизма или станка, вначале изготовляют соответствующую пресс-форму. В нее заливают жидкую сталь, ну или пластик, и потом охлаждают. Бывают разные пресс-формы: ручные, автоматические и полуавтоматические, а также съёмные, стационарные и полусъёмные, с горизонтальной или вертикальной плоскостями разъёма. Стандартная пресс-форма состоит из неподвижной матрицы и пуансона — подвижной части, формирующие полости которых являются негативным отпечатком…
— Эй-эй, стоп, стоп, про пресс-формы уже все поняла! — запаниковала Алина. — Давай лучше про ту работу… женщиной.
— А что про нее разговаривать? Ты пойти да попробуй, чай не целка!
О модных компаниях
Явившись ночью по адресу в Замоскворечье, Саша обнаружил пеструю компанию. Туса происходила в безразмерной, идеально отремонтированной квартире, расположенной в одном из тех старых добрых доходных домов, где в начале ХХ века снимали апартаменты обедневшие дворяне, в 30-е представительницы урбанизированного крестьянства давились за доступ к горелке, а в нулевые поселились новые русские парвеню. Народу набралось видимо-невидимо, молодежь шаталась без дела по комнатам, задерживаясь то там, то здесь, многие уже успели наклюкаться. Налив в высокий бокал шампанского из импровизированного бара при входе, Саша отправился на прогулку.
В каждой комнате происходило действо — на огромной двадцатиметровой кухне взлохмаченный пиит с размашистыми вихрами и скрупулезно выбритыми баками, в конопляной толстовке, перетянутой кушаком на талии, самозабвенно декламировал Брехта:
Группка девушек с восхищением смотрела чтецу в рот — то ли парень был неотразимо красив, то ли лозунг о превосходстве хлеба над нравственностью находил отклик в молодых девичьих душах. В другом помещении шел спонтанный концерт — юноша с длинными распущенными волосами лабал на гитаре панк-рок, истошно изрыгая нечто, по кругу ходила водка. То и дело повторялись слова «революция», «сатрапы», «баррикады», но полный текст не поддавался расшифровке. В гостиной на всю стену проецировался «Броненосец «Потемкин» под панк-аккомпанемент из соседней комнаты. Там народ валялся котиками прямо на полу, кто в отрубе, кто в полусне. В углу под одеялом кто-то тихо трахался, только длинные мягкие каштановые волосы торчали наружу, да чья-то попа ходила ходуном. Мебели в квартире почти не было.
В ходе странствий Саша наткнулся на подвыпившую Исидору. Она его узнала и полезла обниматься, растекаясь по молодому человеку, как Обь в половодье.
— Тебе тут нравится? — спросила.
— Да, интересно…
— Пойдем выпьем! — она принесла откуда-то водки и налила Саше прямо в шампанское. — На!
Хрястнув бутылкой о бокал, она хлебнула прямо из горлышка.
— За знакомство! — поддержал Саша. Смесь ударила в голову отбойным молотком, внутри запрыгали кузнечики. Исидора из привлекательной превратилась в желанную.
— А ты хорошенький, сибиряк! — Исидора обняла Сашу за шею властной и нежной рукой.
В обнимку они прошли через несколько комнат, периодически догоняясь, пока на них не налетел стремительный молодой человек в тельняшке.
— О, Исидора! Я тебя ищу уже четверть часа! Дело срочное!
Исидора исчезла в лабиринте комнат; Саша еще долго блуждал по квартире в надежде найти амазонку, но тщетно.
В одном из помещений Сашу поразила огромная, во всю стену, надпись, выведенная черным трафаретом: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Группа молодых людей у окна возбужденно обсуждала глюки и видения.
— Когда я закидывался в последний раз, я принял своего кота за кошелек и выбросил его в окно, — энергично гнал парниша с мужественным лицом, косой челкой на маслянистых татарских глазах и наглым взглядом ловеласа. — Потом весь двор облазил — нигде нет твари. Убежал, видимо!