Светало. Утренний туман колыхался над Москвой-рекой, застилая молочным маревом просыпающийся город. Доносились голоса спешащих на работу уборщиц и менеджеров, подземный гул метро, далекие гудки катеров. В тумане по мосту поехали первые машины. Хотелось крикнуть — «Лошадка!! Ежик!!» И точно, как призрак появился из белого пара ежик… нет, сменщик, мужчина лет 40, с сосредоточенным взглядом, представитель одной из общественных организаций, коротко поздоровался, поинтересовался, как прошла ночь.
— На нас был наезд! — взволнованно говорил Петр, — но мы отбились! Вот, сейчас уже сейчас, все в порядке, мы все прибрали, все восстановили.
Сменщик угрюмо осмотрел заметанные следы ночного шабаша.
— Кто налетчики? — спросил угрюмо.
— Да кто их знает, каждый раз новые черти, — буркнул старик. — Я пойду?
— Можете идти, я позабочусь.
Тот неторопливо собрал вещи, прощупал очки на глазах, напялил овчинную шапку, плотно защищающую уши от ветра, по брови и заковылял прочь.
— Эрнест Никодимович, Эрнест Никодимович, подождите! — окликнул его Петр.
— Что надо? — огрызнулся тот.
— Вы… вы что-то хотели мне сказать, дать мне какой-то совет! — догнал Петр старика. — Мы говорили о чем-то очень важном, но тут прибежали эти варвары и… А мне так интересно узнать!
— Ты уверен, что хочешь это слышать?
— Да.
Поблескивая остекленевшей радужкой, старик наклонился к Петру и зашептал ему прямо в ухо: «Опасайся провокаторов! Они повсюду!» Резко развернувшись, он зашагал по направление к Красной Площади.
О том, что мысли бывают материальны
Работа спорилась, никто не отвлекался на разговоры. Хотя у каждого в голове чертовым колесом вертелся вопрос: ядерная тревога — что это было? Был ли мальчик? А дефолт? Власти многозначительно молчали. В сети множились слухи: утверждали, что банковская система рухнула, что атаку нейтрализовали средствами ПРО, что произошел сбой в системе предупреждения, что Красноярска больше нет, но этот факт тщательно скрывается. Некоторые и вовсе подозревали нечистую силу. Алексей Викторович строго предупредил ребят — никакой пустопорожней болтовни! Так что никто не филонил, все дружно втыкали в мониторы: звонили, говорили, отмечали, записывали и снова звонили. Каждую минуту кто-то кликал по цифрам телефонной программы, законекченной к виртуальной АТС, слушал зуммер…
— Добрый день, я могу говорить с господином Икс? — и быстро, быстро пока слушают: — Я по поводу обучения. Ваша компания проводит обучение сотрудников? У вас выделен бюджет?
Обычно после вопроса про бюджет разговор вежливо, либо грубо сливался. Но временами ответ оказывался положительным! Чисто по методу Ржевского: можно по роже получить, а можно и впендюрить.
И Саша впендюривал, тренинг за тренингом.
Неожиданно айфон, мирно спавший в правом углу стола, затрясся, завибрировал и сказал: пип. Саша как раз дописывал персональный фейсбучный пост для Алексея Викторовича, он уже закончил с холодными звонками, дописал методичку по переговорам для новых сотрудников, зарегистрировал семь человек на завтрашний тренинг и даже между делом построил глазки Ларисе, неуклюжей девице с веснушчатым лицом и широченной розовой оправой на пухлом вздернутом носу. Айфон в углу стола снова затрясся и и еще настойчивее сказал — пип-пип!
«Неужели Сима?» — с надеждой взглянул он. Нет, не Сима. На экране висело сообщение с незнакомого номера.
«Александр, добрый день! Мое имя Екатерина, я координатор всероссийского политического движения «Справедливость». Мне дали ваши координаты в связи с вашим желанием принять участие в нашей деятельности. Перезвоните, в случае заинтересованности».
«Оппа! На ловца и зверь бежит!» — Саша остолбенел от удивления: никогда в жизни не выражал он вслух такого желания. Только про себя и то мимолетом. Ему стало интересно, он нажал на кнопку вызова…
Закончив разговор, Саша разволновался — ему предлагали встречу. По горизонту сознания носились облака сомнений: надо ли ему это? что там за люди? не разведут ли его банально? Но шестое чувство не оставляло места для сомнений: надо идти!
Легкий мандраж прокатился по телу — перед ним открывались самые заманчивые перспективы! Конечно, он общался с оппозиционерами, бывал на митингах, но никогда не участвовал в партиях, организациях, движениях. Не пробовал себя в качестве активиста или агитатора. В глубине души Саша не вполне доверял профессиональным политикам — властителям душ, повелителям масс, считая их пеной поднимающейся на гребне народного гнева. Теперь ему в руки шел отличный шанс узнать, как устроен этот мир изнутри. Мир больших посулов и грандиозной лжи. Может статься именно ему, Саше, удастся вытащить Россию из той глубокой ямы, в которую она попала? «Схожу и посмотрю, чего я теряю?» — убеждал себя он. «И действительно, не понравится — уйду», — решил Саша.
О том, как Саша оттягивался в клубе
Снова и снова играла в голове древняя рок-песня при непосредственном приближении вечера пятницы — праздничного дня офисных работников. «Вечер не обещает быть томным,» — обрадовался Саша, обнаружив на вибрирующем гаджете ухмыляющуюся рожу Скифа. Бонвиван и гуляка Скиф любил ударно выпить, хорошо развлечься, снять телок и отдохнуть с ними на хате. Звонил он обычно с предложением.
— Саша, как ты? Выпьем сегодня? — загремел в трубке звучный бас.
— С удовольствием! — признался Саша, изрядно утомленный бесконечной чередой клиентов, тренингов и продаж. К концу недели ему уже не хотелось ничего продавать, хотелось покупать — алкоголь, веселье, счастье. Друзья договорились встретиться вскоре возле бара на Думской и Саша поспешил на выход, чтобы поскорее перестать видеть озабоченные и осточертевшие рожи любимых коллег.
На выходе из метро его аплодисментами приветствовала группка людей, образовавшая живой коридор. Они с наигранной веселостью хлопали в ладоши и кричали «Добрый вечер!» «Жизнерадостные шизики!» — удивился Саша, поворачивая налево, в аркаду колонн Гостиного двора. Под ногами хлюпала морозная слякоть, извечный питерский дождь размывал рассеянную в воздухе токсичную аэрозоль из выхлопных и угарных газов, а хмурое идеально серое пластиковое небо висело так низко, что не оставляло лучам солнца ни единого шанса. У дверей бара Саша не нашел друга. Какой-то парень с разбитой губой валялся в луже неподалеку от входа, его поочередно хлопала по обеим щекам ярко накрашенная девица в шерстяных фиолетовых колготках с рассыпающимися цветными брызгами на голове. Скифа нигде не было. Саша загляделся на девушку. Внезапно тяжелая рука накрыла его плечо.
— Скиф! — обернулся Саша. — Вот леший! Как снег на голову. Как у тебя так получается?
— Элементарно, Ватсон! — парировал Скиф. — Я просто не торможу посреди дороги, разглядывая посторонних самок.
Со Скифом Саша познакомился лет пять назад в «Койот-баре» — тот, бухой в зюзю, просвистев по пьяной лавочке кошелек, бегал по клубу и просил у незнакомых людей одолжить денег. Естественно, был последовательно посылаем сеять доброе и вечное квадратно-гнездовым способом. Однако Саше, его растрепанная шевелюра и красный галстук поверх ямайской рубашки внушили подспудное доверие, ну не может такой весельчак быть банальным разводилой! — что он без колебаний вынул из кошелька недавнюю получку. Вместе с деньгами, возвращенными на следующий день, Саша в довесок получил друга.
Пройдя через линию (Маннергейма) фейсконтроля, друзья вклинились в ароматную толпу. Мужчины, женщины, пухлые и худосочные, мясо, лимфа и кровь терлись друг об друга в клубящемся чаду разноцветных огней. Казалось их вообще ничего не беспокоило: ни дефолт, ни атака, ни другие непорядки последних дней. Решил забить и Саша.
— «Еще мартини?» — пошутил Скиф.
— Нет, «белый русский», — на полном серьезе ответил Саша.
— Тогда я черный.