— Ты простишь меня?
Я кивнула, потому что все еще не могла перевести дыхание.
Когда мы вернулись в квартиру Брендона, он нагнул меня над спинкой дивана. Мы трахались жестко и быстро, показывая друг другу то, что едва не потеряли. Именно это нам и было нужно. Между нами все становилось слишком нежным, слишком серьезным.
После этого мы сели, и Брендон скрутил здоровенный косяк. Он предложил мне его, и в этот раз я согласилась. Денек был тяжелым. Я месяцами не была под кайфом, а его травка была крепкой.
Через пару минут я раскинулась на подушках и хохотала без причины. Это было круто.
— Как думаешь, любовь похожа на пламя? Сжигающее все у себя на пути, пока не угаснет? — спросила я, выпуская дым изо рта.
— Вау. Ты теперь философствуешь со мной? — поддразнил Брендон, забирая у меня из пальцев косяк.
— Нет, серьезно. Ты задумайся. Она поглощает все. Она уютная и теплая, в то же время горячая и мучительная. Она не берет пленных, и если ты ей пренебрегаешь, она просто исчезает. Пуф-ф-ф, — произнесла я, взмахнув пальцами, будто что-то бросила в воздух, — и у тебя не остается ничего, кроме пепла.
— Нет. Любовь не такая. Жизнь такая. Время такое. Любовь — это жидкость. Она никогда не исчезает. Никогда не проходит. Она временами меняет направление. А временами, когда достаточно сильна… — он замолчал, чтобы наклониться и отпить воды из стакана, — она может остановить время.
Я ухмыльнулась его оптимизму.
«Но ты никогда не любил» — подумала я, но умолчала об этом.
Следующим утром я проснулась на диване Брендона. Он не отнес меня к себе в постель, как раньше. Я села и протерла глаза, пока Брендон подходил ко мне с кружкой горячего кофе.
— С добрым утром, — сказал он, поцеловав меня в волосы.
Он не смотрел на меня, как раньше.
— С добрым утром. Спасибо.
Я смотрела на облака за окном, делая маленький глоток.
Ни обещаний. Ни притворства.
Мы чертовски сильно заврались.
— Пойду-ка я домой, — поставив кружку на кофейный столик, сказала я.
Он посмотрел на меня через кухонный стол, где намазывал тост.
— Ты не голодна? Это для тебя.
— Нет, все в порядке. Мне нужно закончить кое-какие дела, зарегистрироваться в той сестринской программе. Сегодня пятнадцатое, — это то, что я сказала, но имела в виду: «Можешь перестать меня отталкивать. Я ухожу и прекрасно обойдусь без тебя».
Я слушала, как он царапает хлеб ножом, когда встала и начала искать свои вещи.
— Ладно. Тогда увидимся позже, — ответил он.
Я надела обувь и перебросила сумку через плечо.
— Пока.
Он оттолкнул, ну вот я и ушла.
Выйдя за дверь, я увидела, как Медисон сидит на полу коридора с книгой в руках. Она не читала, но открыла книгу, когда заметила меня.
— Медисон, привет. У тебя все в порядке? — спросила я, посмотрев на дверь квартиры в конце коридора.
Она кивнула.
— Да, просто мама ссорилась со своим парнем, и мне не хотелось там быть.
— Ты голодна? — я кивнула на дверь Брендона. — Он делает тосты.
Она покачала головой.
Мне казалось не правильным оставить ее здесь, но я знала, что она стеснительна и, вероятно, откажется от моей помощи. Волосы у нее выглядели жирными, а на джинсах были дырки. Я хотела забрать ее домой и сказать, что все будет хорошо. Хотела побаловать ее, сказать, что здесь нет ее вины, показать ей, что быть уверенной нормально — показать все, чему моя мать пыталась научить меня.
— Не возражаешь, если я присяду? — спросила я, указывая на пустое место рядом с ней.
Она пожала плечами, уставившись на нарисованную девочку на обложке книги.
Я села рядом.
— Я видела тигра, которого ты нарисовала. Красивый рисунок.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Тебе нравится рисовать? Мне всегда хотелось стать художником, но я в этом ужасна. Я с трудом могу нарисовать человечка.
— Наверное, — хмыкнула она и быстро стерла что-то у глаза.
Я боялась сказать что-то неправильно, но знала, что ей нужен кто-то рядом. Знала, что она чувствует себя одинокой, и хотела, чтобы она поняла — это не так.
Потянувшись, я накрыла ее руку своей, и она не отдернула ее.
— Можно я обниму тебя? — спросила я ее.
Прошло несколько секунд, но она в итоге кивнула. Я заключила ее в объятия, и она расплакалась у меня на плече.
Я крепко обнимала ее и шептала:
— Все будет хорошо. Тише. Все в порядке.
Дверь квартиры Брендона отворилась, и наши взгляды встретились.
— Ты не одна. Все хорошо, — снова шептала я.
Медисон медленно отстранилась и вытерла слезы.