Кирсанов (тыча пальцем в сторону телевизора): Он же на сессии сейчас сидит!
Зоя Сергеевна: Он должен был сегодня прилететь, мне Анюта говорила. Позвони, прошу тебя!
Кирсанов (нервно): И не подумаю. Стану я среди ночи беспокоить человека из-за какой-то дурацкой ерунды!
Базарин: Да, Зоя Сергеевна, тут вы, знаете ли... В самом деле неловко. Конечно, это очень удобно - иметь среди своих добрых знакомых члена Верховного Совета, но, согласитесь, что это все-таки не тот случай...
Зоя Сергеевна: Откуда вы знаете, какой это случай?
Базарин: Н-ну... Как вам сказать... Лично я не могу к этому серьезно относиться, как хотите. И вам не советую.
Кирсанов: Главное, что я ему скажу, ты подумала? (Язвительно.) "Богачи города Питера!" Да он пошлет меня к чертовой матушке и будет прав. Если уж звонить, то тогда в милицию. Там, по крайней мере, хоть дежурный не спит. Во всяком случае, не должен спать, раз он за это деньги получает...
Базарин (решительно): Никуда звонить не надо. Совершенно очевидно, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Сегодня же старый Новый год, вот и развлекаются какие-то кретины!
Зоя Сергеевна(тихо): Старый Новый год завтра.
Кирсанов (он снова внимательно изучает повестку): Это рэкетиры какие-нибудь! Знаете, что у них здесь на печати написано? "Социальная ассенизация"! Идиоты! И рассчитывают на полнейших идиотов!.. Кстати, что это такое - СКК имени Ленина?
Базарин: Спортивно-концертный комплекс. Это где-то на юге, возле Парка Победы.
Кирсанов: Ну вот! Оставлю им все на столе, а сам поскачу с бельем на другой конец города...
Базарин (с большим сомнением): М-да, это вполне возможно. Только, по-моему, он очень похож на твоего Моргачева...
Кирсанов: На какого Моргачева?
Базарин: Ну, на Моргунова... На аспиранта твоего, как его там...
Кирсанов: Ты, кажется, всерьез полагаешь, будто я уже не способен узнать собственного аспиранта?
Базарин: Извини, но я ничего не полагаю. Я только тебе говорю, что он очень похож...
Кирсанов: У меня нет такого аспиранта. Это не мой аспирант. Это вообще не аспирант. Это либо жулик, черт его подери, либо идиотский шутник!
Базарин (кротко): Ну, извини, я вовсе не хотел тебя обидеть. Я тоже считаю, что это идиотская шутка и что нам всем надо успокоиться. Зоя Сергеевна, я вас умоляю: успокойтесь и не берите в голову. Хотите, я чайник пойду поставлю? Газ, я надеюсь еще не выключили?..
В прихожей хлопает дверь, и в комнате появляется Александр Рувимович Пинский. Это длинный, невообразимо тощий человек, долговолосый, взлохмаченный, с огромным горбатым носом и с неухоженной бороденкой. Он старый друг семьи Кирсановых, живет двумя этажами выше по той же лестнице, поэтому он в пижаме и тапочках, а поверх пижамы - в некогда роскошном восточном халате. В руке у него листок бумаги.
Пинский (возбужденно): Слава богу, вы не спите... Как вам это понравится? (Он швыряет бумажку на стол.) По-моему, это уже переходит все пределы!
К бумажке тянутся все трое, но быстрее всех оказывается Зоя Сергеевна.
Зоя Сергеевна (читает высоким ненатуральным голосом): "Жиды города Питера!.." Что это такое?
Пинский: Читай, читай, дальше там еще интереснее.
Кирсанов (отбирает у жены листок): Позволь. Дай мне. (Читает.) "Жиды..." Так. "Все жиды города Питера и окрестностей должны явиться сегодня, двенадцатого января, к восьми часам утра на стадион "Локомотив". Иметь с собой документы, а именно: свидетельство о рождении, паспорт, расчетные и абонементные книжки по оплате коммунальных услуг. Все ценности, как-то: меха, наличные деньги, сберегательные книжки, валюту, драгоценности и украшения, а также коллекции - оставить дома в надлежащем порядке. Жиды, не подчинившиеся данному распоряжению, подлежат заслуженному наказанию..." Так. Тут у них что-то зачеркнуто... А, понятно. "Лица, самовольно проникшие в оставленные квартиры, будут наказаны..." Но это как раз вычеркнуто. То есть в оставленные квартиры проникать можно... Ну и, конечно, председатель - комендант - ассенизатор. Подписи опять нет, а печать есть. Та же самая...
Пинский (кипя): Ну что - узнаете? Что вы на меня вытаращились? Неужели не узнаете? Олег Кузьмич, вы же у нас в некотором роде историк, вы же у нас специалист по межнациональным отношениям!.. Вижу, что ни хрена вы не узнаете и не помните ни хрена. В сорок первом году в Киеве немцы такое же вот расклеивали по стенам, почти слово в слово... "Жиды города Киева"... А потом - Бабий Яр! Неужели не помните?... (Торжествующе.) Вот они, наконец, высунулись ослиные уши, хулиганье фашистское, доморощенное! И ведь главное - совершенно уверены, что какой-нибудь еврей обязательно с перепугу попрется к восьми часам, а они на него будут глазеть и ржать, как жеребцы, и пальцами на него указывать...
Зоя Сергеевна (Кирсанову): В последний раз тебя прошу. Позвони Евдокимову.
Кирсанов: Погоди, лапа. Дай разобраться. (Пинскому.) Откуда у тебя эта бумажка?
Пинский: Да только что принес какой-то гад. Наглец хладнокровный, еще расписаться заставил. Откуда я мог знать, что он мне подсовывает? Я думал, это из военкомата. Он ведь, подлец, представился: "Спецкомендатура"...
Кирсанов: Рослый такой парень, в черном плаще?
Пинский: Ну!
Кирсанов: И фонарь во лбу?
Пинский: Да! А ты откуда...
Кирсанов (сует ему в руку свою повестку): На, почитай.
Пинский: Зачем?
Кирсанов: Читай, читай, увидишь.
Базарин: Так-так-так. Это уже серьезно.
Кирсанов (ехидно): А чего тут серьезного? Ну, ходят мои аспиранты, ну, разносят шутливые повестки...
Базарин: Перестань. Может быть, в самом деле позвонить Евдокимову?
Кирсанов: Но я же не знаю, что ему говорить! Как это все расскажешь? Свежему человеку... в третьем часу ночи...
Пинский (прочитав Кирсановскую повестку): Что за чертовщина! Откуда это у тебя?
Кирсанов: Спецкомендатура социальной ассенизации. Здоровенный громила с кейсом и с шахтерским фонарем между глаз.
Пинский: Какой же ты, к едрене фене, богач?
Кирсанов: Да уж какой есть, извини, если не угодил.