А стоило ли спасаться — навстречу отчаянию?..
Одному человеку нельзя свергнуть власть. Кертис тоже пытался — но с горячностью неопытности он просто шел напролом. Рой же составлял планы во множестве, рассчитывая на помощь давних друзей и соратников, что ходили с ним в атаку и на немирных ишварских еретиков, и на диких северных горцев… Сперва, десять лет назад, многое казалось ему вполне осуществимым. Впоследствии он лучше познакомился с устройством королевского замка. Когда Рой побывал при дворе, когда увидел, как Инквизиция опутала всю страну плотной и густой сетью церквей, похожих на наблюдательные пункты, и монастырей, похожих на казармы стражи, он понял, что все бесполезно.
Даже если убить одного Крысиного Короля, на смену придет другой, не менее отвратительный. Потому что дрожащая в страхе перед Катастрофой и Темными Веками Аместрис просто не может жить по-другому: вольница графов и баронов всего лишь отдушина, узкая щелка в затхлой темнице. А пока один король будет владеть верховной властью, пока инквизиция будет подчиняться ему, он сможет снова и снова посылать своих подданных в безнадежные битвы.
Думая так, Рой сам не заметил, как начал полагаться на этого безвестного бессмертного алхимика с истовой силой, которая почти пугала его. Он видел его вживую: героя, окутанного золотым сиянием, которое просвечивает даже сквозь глазницы. Силой своей алхимии он способен сокрушить миллионы воинов и километры крепостных стен. Рой проложит ему путь, он поможет ему, направит его удар — и вместе они…
Ловя себе на этих мыслях, Рой только едко усмехался и делал что-нибудь необязательное — например, натягивал глубже капюшон плаща, спасаясь от вездесущей лесной слякоти и не менее вездесущих ненасытных комаров. Хьюз прав: он фанатик и идеалист, а слепая вера ни к чему хорошему никогда не приводит.
..Но если они не найдут могилы и не сумеют пробудить алхимика, что им остается делать?..
Рой обдумывал пути отступления к Бриггсовым горам, способы совсем сбежать из страны, и мысли эти становились тем мрачнее, тем глубже они забирались в густые еловые леса, где с каждым днем становилось все невероятнее встретить даже затерянную сторожку — не говоря уже о легендарном герое.
Который, кроме всего прочего, мог оказаться врагом, еще худшим, чем Король.
Еще несколько часов они таскали в пещеру хворост, и в конце концов сложили несколько больших костров. Потом они смели всю крошку к стенам, обнажив огромный узор, раскинувший свои завитки почти на всей площади пола. Узор состоял из нескольких концентрических окружностей, в промежутках между которыми рука какого-то великана вывела непонятные знаки и огромные завитки. Кроме того, из центра к краям дальней окружности разбегались лучи, что делили узор на сектора. Рисунки в каждом из секторов различались друг от друга. Наконец, с внешней стороны вдоль контура круга шла некая надпись. Символы в ней казались знакомыми, однако ни Лиза, ни Маэс не сумели ее прочесть, хотя и были обучены грамоте, а Рой не смог прочесть сразу.
Пока они таскали хворост и сметали крошку, настроение у всех троих поднялось: они работали лихорадочно, оживленно обсуждали находку и вообще, кажется, поверили в то, что цель их путешествия не только достижима, но и будет достигнута вот-вот. Потом, когда все было сделано, возбуждение покинуло их, и все они ощутили упадок духа, неудивительный в подобных обстоятельствах: ясности в их положении не прибавилось ни на грош.
Маэсу даже представилось невольно: вот костры прогорят, они переночуют здесь, поговорят попусту… может быть, даже проведут день или два в напрасных попытках. А потом поедут прочь, оставив за спиною свои прежние жизни, какими бы неудачными они ни были.
Рой долго бродил вдоль надписи, бормоча себе под нос, потом еще дольше копался в своих записях и, наконец, кажется, понял, потому что побледнел.
— Вот что, господа, — сказал он наконец, — кажется, мы с вами крупно влипли. И отнюдь не в мед.
5
Он посвятил их в подробности чуть позже вечером, когда они развели у входа в пещеру костер — дымный, ради отпугивания насекомых — и уселись так, чтобы располагаться лицами к черной дыре.
— Это — древнее место открытия врат, — повел Рой свой рассказ, и лицо его было черным от дыма и усталости. — Судя по всему, обряд уже не раз проводился тут… По-другому обряд открытия Врат называется Человеческой Трансфигурацией, потому что через врата путешествуют человеческие души.