Наша легкая любовная прелюдия к тяжелым затяжным сексуальным боям заканчивается тем, что я возвращаюсь к драндулетику и жду ту, кто оплатит мне ночь - оплатит информацией. Это будет хорошая плата. За все надо платить, это я хорошо усвоил.
Как тут не вспомнить Новый год, когда мы были молоды, бесхитростны и красивы, это был наш последний Новый год перед окончанием школы. Практически весь десятый "А" собрался у Раечки, родители которой убыли в рождественское путешествие на райские Филиппины. Наш праздник начался с трезвого боя кремлевских курантов. Потом стало весело, хмельно и... порно. Великолепный Мамин-Мамыкин притащил видеокассеты и принялся крутить их, как сельский киномеханик в сотый раз фильм "Еще раз про любовь". Любителей горячей отечественной love оказалось человек десять-двенадцать. Трудно было считать в неверном свете ТВ. Впрочем, никто не считал, каждый был занят трудоемким делом. Наши плутократические тела были прекрасны в своем бесстыдстве; потные тела, приводимые в движение животным инстинктом, напоминали ртуть; ртутные тела искали утешение и счастье в себе подобных, не догадываясь, что жидкий металл чрезвычайно ядовит и перенасыщение им может привести к смертельному исходу. И моя плата за тот Новый год оказалась дорогой: я окончательно потерял веру в любовь. Какая может быть любовь к тем, меж ног которых хлюпает вулканическая бездна со злыми испарениями плюмбума?
...Как я и полагал, настоящий алабамовский негр встречал меня и мою колоритную спутницу у ресторанчика "Кабанчик". Сиреневый, будто подмосковные вечера, швейцар в буржуазном цилиндре так радостно ощерился нам, что я, пересчитав его зубы, похожие на кукурузные зерна, тиснул ассигнацию на чифирь.
Стены небольшого зала были размалеваны в национальный колорит Малороссии: солнце, подсолнухи, плетень с перевернутыми горшками, стилизованные вислоусые свинопасы в вышитых рубахах и, разумеется, стадо тучных животных, удаляющихся в сторону бирюзового горизонта. Их мягкие, скажем так, места с крючочками хвостов были направлены, точно дальнобойные орудия, именно на посетителей, решившим откушать пряного сальца в плотной сметанке. Подозреваю, художник был вегетарианцем и подобной кракелюрой* выразил критическое отношение к любителям свиных трупиков.
* Краской (разг. - производ.)
Любезный до дурноты метрдотель пригласил нашу пару за столик, где интимно пламенела настольная лампа, изображающая малороссийскую хатку.
- А здесь мило, - заметила Верочка, осматриваясь. - Как в деревне.
- Возвращаемся к своим корням, - сказал я и выразил надежду, что моя спутница не блюдет диету на отрубях.
Девушка призналась: да, ей надо бы похудеть, но как, если вокруг такой соблазнительный мир, и облизнула свои припухлые губы, напитанные молодостью и вожделением. Я взбодрился: вечер обещался быть весьма перспективным. Вот только бы не обожраться до поросячего визга и не забыть главной цели нашей вечеринки. Под крымское кипучее шампанское и отбивные из полтавского кабанчика мы повели бесхитростный разговор о делах мирских. Верочка, слава богу, оказалась словоохотливой и я узнал многое о косметической фирме, уже год как осваивающей российский потребительский рынок. Как я и подозревал, госпожа Пехилова выполняла роль ширмочки, сработанной китайскими искусниками из тропического бамбука.
- Братья Хубаровы нами управляют, - призналась Верочка. - Два брата-акробата.
- Циркачи?
- Ага, раньше выступали под куполом, а теперь крутят сальто-мортале тут, - засмеялась секретарь и отмахнула рукой, едва не сбив лампу-хатку.
Не трудно было догадаться, что настоящими хозяевами фирмы по производству фальсифицированной "Шанель №5" для доверчивых русских бабенок были два чебурека, прибывшие из солнечного Азербайджана. Почему они решили заняться именно этим легкомысленным бизнесом трудно сказать, рассуждала Верочка, заполняя свой молодой организм веселыми шариками шампанского, но они производят благоприятное впечатление.
- Какое впечатление?
- Бла-а-агоприятное, ик, Димочка.
- Я начинаю ревновать, Верочка.
- Ни-ни, у нас строго, - погрозила пальчиком. - Работа прежде всего.
Несмотря на кризис, призналась девушка, фирма процветала. Во всяком случае, оплата труда была стабильна, как рост курса фунта стерлинга. Я тотчас же поднял тост за преуспевание кампании. От шампанского и праздничной атмосферы ресторанчика моя собеседница решительно расслабилась - была мила и проста:
- Ой, - вспомнила. - Пойду пожурчу.
Притягивая взгляды жующей публики вихляющими бедрами, она удалилась. Я задумался: такое впечатление, что продажа духов, белил и розовой пудры для братьев Хубаровых не есть главное дело. Фирма-ширма? А почему бы нет? Наркотики? Продажа оружия? Проституция? Перекачка капитала? Если ошибаюсь, согласен жить святой жизнью в Свято-Сергеевской пустоши и более не грешить с прекрасным, но бесовским отродьем.
Предположим, журналисточка Мариночка Стешко, используя дружеское расположение глуповатенькой Аллочки Николаевны, прознала некую информацию о рынке порока, где в одной из железных палаток трудились радушные чурбанчики из прикаспийской республики. Конечно, обидно и досадно, когда щелкоперы лезут в твой личный бизнес, однако это не повод устраивать столь крепкую резню. Понимаю, схема моя слишком примитивна и не отвечает на ряд вопросов. Например, какую роль во всем этом страшненьком бедламе играет госпожа Пехилова, якобы убывшая под защиту американского правосудия? Подсадной хромающей уточки? Не похоже. Какой смысл заказывать "свидетеля" и, главное, окроплять гранатовой кровушкой подруги свою частную собственность? Необходима дополнительная информация. Где мой славненький и сдобненький на формы информатор? Возвращается той же танцующей вихляющей походкой походкой похоти и любви. Такие женщины мне искренне нравятся: они не скрывают своего естественного животного состояния тела и души. От них исходит особый магнетизм по цвету напоминающий лимонный солнечный диск, погружающийся в теплый мелковатый азовский лиман. И я всегда честен перед той, с кем встречаю подобный магнетический закат, после которого мы вместе совершаем потрясающие полеты в неизведанные звездные миры, где нет ничего, кроме беспредельного чувства счастья.