– А вы как в дом проникнете, – снова перешел на «вы» Федор, – везде ведь видеокамеры стоят, сигнализация есть, наверно, собаки.
– Вот через собаку и попаду.
– Как? – удивился Федор.
– У нее их две. Она сама их возит к ветеринару. Сама случает. Я ей на случку привезу кобеля всего увешанного медалями. Пригласит же она меня после кофе попить. А там и дом покажет. Я думаю, у меня будет пять минут, чтобы подойти к сейфу.
– А хозяйка где будет в это время?
– В туалете! У нее после пары капель в кофе вдруг расслабление желудка начнется. Минут на десять гарантирую перерыв в светской беседе о собачьей случке.
– Ну, хорошо, – задумчиво сказал Федор, – предположим вы в дом попадете через месяц после того, как я запишу на кинокамеру ее подход к сейфу и все удачно сложится. Но вас тут же начнут искать.
– И пусть ищут!
Старик открыл коробку стоявшую рядом с ним, достал парик, одел его на голову, за щеки сунул два кругляша, на нос нацепил очки с какими-то неправильными стеклами. Перед Федором сидел совершенно незнакомый человек. Лицо у него округлилось, глаза стали азиатскими, раскосыми. Ушей за благородной гривой не было видно.
– У меня пальчики нигде не засвечены, – добавил старик, – и клей давно уже есть, который смазывает дактилоскопию.
– А где я с нею познакомлюсь? Живет, наверно, на Рублевке! – скептически заметил Федор.
– Эта дура ходит на вернисажи. Приобщается к искусству. Там и познакомишься. А квартиру отдельную с широкой кроватью я тебе обеспечу. Баба пишут, все от жизни старается урвать. Еще вопросы есть?
Федор надолго замолчал. Старик не торопил его с ответом. Пусть подумает, вникнет. Наконец, Федор спросил:
– А Ия какую роль во всем этом деле будет играть?
Старик впервые с начала встречи улыбнулся:
– Она твоя невеста. Отошьет эту даму, как только ты у нее в доме побываешь. Так что ты самым естественным образом обрубишь концы своей связи. И дама будет о тебе помалкивать. Твой след вообще не должен проявиться. А потом мы соберемся здесь и поделим навар. Реализацию камешков я беру на себя.
Старик замолчал. Молчал и Федор. Он не принял бы предложение Купца ни под каким видом, если бы… Вот это «если бы» его и угнетало. Если бы Ольга в аэропорту не сказала Виктории, что была с ним, Федор сейчас развернулся бы и ушел. Предложение Виктории помочь устроиться в Москве, вполне его устраивало. А теперь после Ольгиного унизительного замечания, еще вопрос, захочет ли она поддерживать с ним связь.
Позвонить должен ей он. А вдруг со зла она тогда в аэропорту выбросила мобильник в урну? Баба импульсивная, запросто могла сделать, а потом будет всю жизнь жалеть. И что тогда ему делать? Снова подаваться в гастарбайтеры, таскать носилки с бетонным раствором на третий этаж? Руки отвалятся. Он за месяц здесь на море отвык от тяжелой физической работы, да и не любил ее никогда, если честно сказать.
А приняв предложение Купца, чем он рискует? Риск есть, притом огромный риск загреметь в северные края.
Итак, начнем сначала. У него три пути. Первый, связанный с тяжелым физическим трудом, он сразу отвергает.
Второй путь, человечный, предложенный Викторией, заманчив, но слишком долог – это путь превращения его в независимую, самодостаточную личность. Этот путь остается под вопросом. Федор не знает, в силе ли ее предложение.
И вот сейчас нарисовался третий путь, зыбкий, рискованный, но с перспективой одним махом, всех побивахом, решить одним ударом все свои материальные вопросы. Двадцать пять процентов – это полмиллиона долларов. Может для кого-то это не деньги, но только не для Федора.
Федор сидел и думал, что определяется с выбором, хотя выбор им был сделан еще в тот момент, когда он решил приехать на море и половить удачу среди богатых дам. Честолюбивые мысли постоянно возвращали гостя к предложению Купца. «Старик ведь ему ничего нового не предлагает, – подумал Федор, – он всего лишь ставит его в более жесткие и опасные рамки». Чего уж скрывать от самого себя, внутренне он давно созрел для опасного дела. Тоненький росток чести и совести, тянущийся еще недавно к свету, Федор собственными руками переломил пополам.
– Я согласен! – заявил он.
– Вот и ладно, – спокойно сказал Купец, – сходи на кухню, помоги Ие накрыть на стол. Отметить такое событие надо.
Федор встал и направился к дому. Из-за спины он услышал голос Купца:
– Можешь с этого момента назвать меня – дед!
Федор чуть не споткнулся на ровном месте. Вот и первый сюрприз. Значит эта Ия ему такая же внучка, как и он внук. Федор вошел в дом и по запаху определил местонахождение кухни. Ия доставала из духовки жареного гуся. Федор засмотрелся на ее красивые ноги.
– Дед попросил стол обновить! – помявшись, сказал Федор.
Девушка переложила истекающего жиром птицу с противня на блюдо и, сдвинув брови с угрозой заявила:
– Имей в виду на будущее Красавчик, я тебя в постели ублажать не собираюсь. Нечего меня облизывать похотливыми зенками и заглядывать куда не положено. Так что держись от меня подальше, если не хочешь неприятностей.
– Нужна ты мне была, как собаке пятая нога. Юбку бы одела подлиней, срамно на тебя смотреть! – обиделся Федор. – Я пришел тебе помочь.
– Ширинку застегни, помощник!
Федор глянул вниз и обомлел. Гульфик был расстегнут.
– Дед так шутит со всеми кто мимо него впритирку проходит. Учти на будущее. Внизу дернет, а в это время из карманов на груди бабки тю-тю!
Она презрительно оглядела его с ног до головы.
– Проспорила я. Дед в тебе не ошибся, сказал, что ты дозреешь, как я гуся дожарю. Слабак ты, привык под бабами лежать, а я таких не люблю.
– Учту на будущее! – зло сжав скулы, так что заходили желваки, заявил Федор.
– Учти! Учти! – передавая ему блюдо, сказала Ия. – Ты поступаешь в мое полное распоряжение, что скажу, то и будешь делать.
Федор осклабился.
– Ну, это положим, еще бабушка надвое сказала.
– Не знаю, что там твоя бабушка сказала, но от тебя так бабьем разит… Ты душ хоть принимаешь? Или немытый из одной постели да в другую! Чем от тебя пахнет? Чем-то знакомым, а чем не пойму!
– Борделем! Чем же еще! К чему привыкла тем и пахнет! – отбрил ее Федор. А Ия будто и не слышала его. Она продолжала измываться:
– Стахановец, ты наш геройский! Кобелино приблудный. Радуйся. На случку в Москву тебя повезем. Прошел ты успешно испытательный срок. Премного довольны тобой клиентки.
– Завидки берут? В очередь хочешь встать? – ехидно спросил Федор. Ворохнулась у него в мозгу подозрительная мысль насчет испытательного срока и тут же пропала.
Ия огрызнулась:
– В очередь встать не хочу, а вот на поводок тебя посажу, коли ты согласился на поденную работу. Так что привыкай на поводке у ноги моей ходить и команды выполнять. И чтобы никаких побегов на сторону. А то, видишь ли, взял моду, сам обнюхивать сучек. Кстати, ты со своей москвичкой окончательно порвал? Что-то у вас разборки с нею шли до утра, до самого ее отъезда. Торговались вы с нею, что ли? Чего она от тебя хотела?
– Ничего!
– А зачем тогда поехал в аэропорт ее провожать? Или у тебя там была еще пассия? Ты знаешь, что муж устроил разборку той даме, что с твоей москвичкой рядом стояла. Тебе это надо было? Ты зачем к ней подошел? Приключений на одно место захотелось? Не волнуйся, приключений теперь у тебя будет, хоть отбавляй, а вот бабья ни одной. Посидишь на диете, чтобы жаром от тебя пыхало даже на старух. И нечего на меня зыркать свирепыми глазами, я тебе ничего нового не сказала. Иди вперед, Красавчик. Скажи деду, сейчас остальное на стол подам. Надо же тебя встретить, как положено.