– Дед, я так понял, с нами должен жить! – переминаясь с ноги на ногу, сказал Федор. – А я его рожу не могу видеть.
– Он отдельно от нас будет жить, – спокойно ответила Ия и тут же с издевкой добавила: – Раздевайся, я на твою целомудренность больше покушаться не буду… Красавчик.
Федор пропустил мимо ушей издевательский тон и угрюмо заявил:
– Я пойду, поищу себе отдельный угол. Как найду, приду за вещами.
Ия его остановила.
– Ты обиделся на меня? Зря. Пойми чудак, теша свою гордость, ты растаптываешь остатки девичьего стыда. Я ведь тоже человек и, как все хочу, нестерпимо хочу великой любви, хочу рыцарского поклонения, хочу больших букетов из луговых цветов, хочу записок в стихах. Было это у меня? Нет, не было. Рассказать, как было у меня? Молчишь? Я вижу, ты презираешь и брезгуешь мною. Бог тебе судия. Я бы сама тебя вышвырнула отсюда, да дело может стать. А демонстрации и капризы оставь своим дамочкам.
– Это не демонстрации, – возразил Федор. Ему показалось, что он нашел неотразимый аргумент для достойного отступления. – Я хочу с Крокодилом жестко разобраться. Тебя даже рядом не должно быть в этот момент. Понимаешь?
– Понимаю!
Закрывая дверь Федор оглянулся и встретился с обжигающим взглядом. В нем всего было вперемежку: и любовь, и ненависть, и презрение, и нечеловеческая затаенная тоска. Только собачьей преданности не было.
«Сука – жизнь», – мысленно выругался Федор. Желание снять отдельную квартиру и увидеть немедленно Викторию гнало вперед Федора.
На автобусной остановке в киоске он купил сразу несколько толстых рекламных газет и стал перелистывать их. Вот и первое объявление. Достав из кармана мобильник, Федор позвонил по указанному в газете телефону:
– Вы квартиру сдаете одинокому студенту? Сдали уже?
Киоскерша высунула голову в окошко и спросила:
– Молодой человек, вы квартиру хотите снять?
– Квартиру! – ответил Федор и почему-то подозрительно посмотрел по сторонам. – У вас есть что на примете?
– Есть. Однокомнатная квартира. Две остановки отсюда. Вчера освободилась.
Федор несказанно обрадовался. Удача – редкая птица. Так повезло. Только бы эти две остановки были не в ту сторону, откуда он только что пришел. Столковался с киоскершой он быстро. За шестьсот долларов в месяц. Старушка закрыла киоск, повесив объявление «Перерыв», и пошла впереди Федора.
– Тут между домами по времени быстрее пройти, чем дожидаться автобуса, – сказала она, – только плата за три месяца вперед.
Федор сразу согласился. Он в нетерпении ожидал того момента, когда получив ключ сразу же сможет позвонить Виктории. Подаренный ею мобильник лежал у него в кармане. А старушка тарахтела всю дорогу:
– Зона ветров у нас муссонная. Дай Боже еще второй такой район найти экологически чистый. Дышишь, надышаться не можешь. Парк рядом. Хороший парк. Нашли маньяка. Гуляй теперь спокойно. А ты, касатик, на кого учишься?
– На эколога!
– Лучше бы на кинолога.
– А почему на кинолога лучше?
– А я тебе кота Ваську оставляю в квартире.
– А при чем здесь кинолог? Он же спец по собакам!
Бабка стала втолковывать.
– Выйду я с Васькой на прогулку. А он негодник увидит пса и прыг сразу на дерево. Никакой силой его оттуда не сдернешь. Шипит, упирается, когтями цепляется. Один раз чуть на поводке не задохнулся. Обмотался вокруг ветки. Собак он у меня Васька боится. А вот если бы, Федя, ты был кинолог, от тебя псиной бы воняло. Привык бы мой Васька к собачьему запаху. Не нервничал бы так. Ну да что сделаешь, раз ты эколог. Конечно, лучше было бы если был уролог.
– А уролог чем лучше эколога?
Бабка популярно объяснила:
– Ваську бы бесплатно кастрировал.
Минут за десять дошли до дома. Баба Клава, так звали хозяйку, поздоровалась со старушками сидящими на скамейке у подъезда. Те с любопытством посмотрели на Федора. Поднялись на смотрины на четвертый этаж. Баба Клава широким жестом пригласила Федора внутрь квартиры. Федор переступил порог и разочарованно повел глазами по сторонам.
Спартанская обстановка. Посреди комнаты в кресле, по всей вероятности принесенном с помойки спал сибирский кот. Ночной гуляка не соизволил даже глаза продрать при появлении хозяйки. «Точно, таких кастрировать надо», – мысленно согласился Федор с бабой Клавой.
В углу комнаты стоял старинный кожаный с высокой спинкой диван с жесткими подушками. Федор заглянул на кухню. Из мебели только стол. И ни одного стула.
– А где стулья? – спросил Федор.
– Вот же, кресло есть и табуретки на кухне! – баба Клава сбросила на пол кота Ваську. – Присаживайся, детали обговорим.
Какие детали, подумал Федор. Платить за три месяца вперед ему расхотелось. Он был разочарован, а потом подумал, что может быть это даже и к лучшему.
– Я за один месяц заплачу вам вперед! – придав голосу оттенок непреклонности заявил Федор.
– А где я тебя потом буду искать?
– И кот мне не нужен! – упорно гнул свою линию Федор.
– Без кота нельзя! – не менее твердо заявила баба Клава.
– Почему нельзя? – чуть не к потолку взвился Федор.
– А потому нельзя, что если я приду в конце месяца и кот жив, значит и ты живешь, не сбежал еще. Значит за следующий месяц заплатишь. А девок можешь таскать сколько хочешь. Только не шумите очень, у меня сосед участковый, не любит он шума. Если хочешь, можешь свою мебель привести. Вот диван оставляю раритет, восемнадцатый век, из гарнитура «мадам Помпадур». А кота вечером выпускай гулять. Не то он загадит тебе все вокруг. Не волнуйся, утром он сам попросится обратно. Правда Вася?
Федор отказался бы от этой неухоженной квартиры, если бы не ее близость к штаб-квартире и не огромное желание увидеть Викторию. Он достал из кармана шестьсот долларов и протянул их бабе Клаве. Та на пальцах показала цифру три. Минут через пятнадцать сторговались на двух месяцах. Отдав деньги, Федор собирался получить на руки ключи. Не тут-то было. Баба Клава сначала предложила подписать договор и положила на стол несколько отксерокопированных листков.
– Паспорт Федя давай! Заполню твои данные. Число поставим и гуляй с девками. Вижу, как ты на телефон свой поглядываешь. Боишься не успеешь. Успеешь позвонить. Адрес в договоре указан. Ну, али раздумал? А если раздумал, то неустойку мне плати. Я вон сколько времени из-за тебя потеряла.
Федор, чувствуя что делает что-то не то, достал паспорт. Бабка профессионально его пролистала, быстро вписала в договор номер, адрес прописки и вернула его новому квартиранту.
– Это, милой, я на всякий случай от милиции, документ с тебя имею.
Федор беглым взглядом пробежал многочисленные пункты договора. Подводных камней вроде не было. И подмахнул его. Баба Клава сразу положила ключ на стол.
– Я приду ровно через два месяца, если ничего не случится.
– А что может случиться? – не понял Федор.
– Что может случиться! Что может случиться! Вдруг ты нижние этажи затопишь.
– Сплюньте через левое плечо! – посоветовал Федор бабе Клаве выпроваживая ее из квартиры. Как только за нею закрылась дверь он достал заветный мобильник и набрал известный только ему номер. Тишина. Федор повторно набрал номер Виктории. Тот же результат. «Надо эсемеску послать, – решил Федор. Прочтет, сама перезвонит. Может быть ей неудобно в это время разговаривать». Он посмотрел на часы. Шел третий безответный час. Федор прилег на диван в ожидании ответного звонка и от нечего делать стал читать свой экземпляр договора. Его изумил пункт, где шел разговор о его прямых обязанностях. Одновременно он касался и кота Васьки.
Пункт гласил:
Сибирский кот «Василий» рыночной стоимостью 3 (три) тысячи долларов является собственностью арендодателя и не подлежит отчуждению (продаже), сдаче внаем с целью улучшения соседского плебейского кошачьего рода или гастрономическому извращенному кормлению с употреблением спиртных напитков. Арендатор отвечает за сохранность имущества арендодателя в полном размере. Дополнительный моральный ущерб нанесенный арендодателю в результате утери его кото-имущества восстанавливается арендодателем в лучших клиниках и санаториях СН и возмещается арендатором.