Федор попробовал поднять за шиворот кота, когда почувствовал, что от того несет перегаром. Васька недовольно заурчал и открыл один глаз. Взор был пьяным. Федор брезгливо разжал пальцы и голова кота безвольно упала на лапы.
Хрипло заурчав, кот сполз с кресла. Федор налил ему большую миску воды. Вылакав всю ее до дна кот снова запрыгнул на кресло. Так они оба и проспали тревожным сном до утра. Один в кресле, а второй на жестком диване.
Ответного сообщения Федор так и не дождался. В девять часов утра он вышел из дома. А до этого налил коту две миски воды, и оставил открытой балконную дверь. Корм кошачий лежал на балконе в глубокой тарелке.
Федор медленно дошел да газетного киоска. Вместо бабы Клавы за окошком сидела незнакомая молодая женщина.
– А где баба Клава? – спросил Федор. Он решил отказаться от квартиры.
– А вы кто?
– Племянник! – пошутил Федор и попал в точку.
Киоскерша поверила или сделала вид что поверила:
– Баба Клава сегодня на два месяца уезжает на Черное море. Так что, если хочешь ее увидеть, поторопись, она пошла за котом на старую квартиру.
– За каким котом?
Словоохотливой попалась сменщица бабы Клавы.
– Ты че не знал? Она очередного дурачка нашла. Кота сейчас заберет, а потом представит дело таким образом, что квартирант его продал. И выбьет с него отступные. Суд на ее стороне. Она состоит в обществе «Защиты животных». А с этим обществом никто связываться не хочет, они все там чекнутые. Эй, ты куда?
Ноги сами понесли Федора в обратную сторону. Не хватало ему только судиться. «Нет, мне в моем положении светиться ни в коем случае нельзя. Ха! На ограбление века пошел, чертыхался Федор. И с кем, с этим выжившим из ума Купцом, из которого песок сыплется, с малолеткой Ией, да и сам полный идиот. Бабка всучила ему пьяного кота. А он сдуру согласился присматривать за ним. Дебил.
И снова Федор вспомнил, как бригадир поучал их, молодых: «Москва – шулер город. Любой москаль хитрее и сквалыжнее двух армян, трех греков и четырех хохлов. Вас сопляков вокруг пальца обведут, вы и оглянуться не успеете». После нравоучений шла очередная байка, в которой бригадир естественно был главным действующим лицом.
У нас в полку служил прапор москвич. Завскладом был. Месяца за два до увольнения он чуть ли не в открытую стал спирт продавать. Решил к пенсии себе небольшую прибавку обеспечить. Кто-то анонимку на него написал, спирт, мол, весь разворовал. Ревизор приезжает и первым делом просит его к бочкам со спиртом подвести. По учету они полные должны быть. Ан, смотрит, все литры на месте. Все бочки доверху полные.
Ревизору все понятно. Спирт разбавленный. Сколько литров слил из бочки, столько воды долил. Вставляет в бочку спиртометр. Что за чертовщина, как в аптеке девяносто шесть градусов. А прапор, ему говорит: обижаешь, мол, начальник. А от самого, как из винной бочки разит. Ну, ревизор тоже не лыком шит. Еще и не таких умников раскручивал. Знает этот старый трюк. Гравию, голышей пол бочки накидать, тогда процент не меняется. Берет линейку и сует ее в бочку. Смотрит, до дна линейкой достал. Ничего понять не может В другой бочке то же самое. Градус нормальный, камней нет. Ревизор так и уехал. А прапор к концу месяца почти весь спирт продал, склад как положено по акту приема-передачи сдал. И лишь через четыре месяца вылезло наружу, как он спирт воровал. Вот вы, умники молодые, сообразите, как он это делал?
Месяц голову ломали, но так и не догадались. А он оказывается в соски наливал воду, завязывал их и опускал в бочку. Объем остается тот же, процент спирта тот же, и если линейку в бочку сунуть, то она шарик-соску в сторону сдвинет.
Вовремя Федор вернулся. Баба Клава уложила кота в пластмассовую корзину и собралась выходить, когда Федор открыл дверь.
– Федя, ты? А я подумала, что ты уже ушел в институт. Забыл что?
– Кота забыл покормить!
Баба Клава отвела взгляд в сторону.
– А я вот решила Ваську вывести погулять.
– В корзинке?
– У меня и совочек есть. Мы после себя следов не оставляем. А ты что подумал? – перешла баба Клава в атаку.
– А я подумал, что вы экспроприируете кота. А мне потом придется за недостачу вашего имущества отвечать. Пункт-то такой есть в договоре. Так что если вы его совсем забираете, то давайте этот пункт исключим из нашего договора.
За обтекаемыми словами просматривался совершенно иной смысл. Это хорошо понимали и баба Клава и Федор. И поэтому злыми глазами смотрели друг на друга.
– Я его на прогулку забирала.
Федор повторился:
– Таких прав договор не предусматривает. Или кота оставьте или давайте этот пункт исключим из договора. – Он решил подкрепить свои слова угрозой. – Или вообще аннулируем нашу договоренность.
– Ах, так! – воскликнула баба Клава и, вернувшись в комнату, сильно и настойчиво постучала кулаком в стену. Через минуту входная дверь открылась, и в проеме нарисовался мужчина необъятных размеров в милицейском кителе, наброшенном на голые плечи. С порога он наехал на Федора.
– Клавдия Антоновна, у вас проблемы? Вы кто молодой человек? Документы можно посмотреть?
– Может быть вы сначала представитесь? – осадил капитана Федор. Вошедший грозно заявил:
– Я – здешний участковый. Василий Генерал. Попрошу ваши документы.
Федор непроизвольно улыбнулся. На погонах у самозванца генерала были капитанские звездочки. Капитан продолжал прессовать Федора.
– И усмехаться не надо. А то вызову сейчас наряд, отсидите три часа в обезьяннике, пока доподлинно установят вашу форменную личность, – и непринужденно добавил, – у меня фамилия Генерал. Можете ко мне по фамилии запросто обраться. Я допускаю такую фамильярность.
Федор вместо паспорта протянул участковому договор.
– Пожалуйста, смотрите, пункт 3.1 – и тут же не преминул его уколоть. – А можно, товарищ капитан, я вас буду называть «мой генерал»?
– Можно!
Клавдия Антоновна злорадно улыбнулась.
– Василий Иванович, он над тобою, этот студентик, смеется. «Мой генерал» так Наполеона называли.
Участковый обиделся.
– Смеется, говоришь! Сейчас перестанет смеяться! Я к нему как человек, с уважением, не запрягаю его, по холке пока глажу, а он, эпигон, зубы будет скалить, норов показывать. Один такой норов показывал, пока рога я ему не спилил.
Федор не сдавая собственных позиций попробовал увести разговор в сторону.
– А вы товарищ капитан не с кордона будете? А то жил у нас один с фамилией Генерал.
– Не с кордона, – коротко ответил участковый и сбавил тон, – этот пункт в договор я сам вписал, что тебе не понятно?
Федор с ехидцей смотрел на хозяйку квартиры и сказал:
– В принципе с этим пунктом мне все понятно. Одно вы, уважаемая Клавдия Антоновна, не учли. Я ведь по договору мог вам через два месяца ваше имущество, кота Василия сдать и в сушеном виде, в виде чучела. И даже суд присяжных был бы на моей стороне. Так что или оставляйте кота Ваську в квартире или забирайте его, но тогда в договоре этот пункт исключаем. Правильно я говорю, товарищ Генерал? В контракте не указано, в каком виде возвращать кота – живым или мертвым.
Любительница природы сверкала разъяренными глазами. Формулировка этого злосчастного пункта предполагала широкое толкование. Она горько воскликнула:
– Как же ты, Василий Иванович, так обмишурился. Тебя простой демагог-эколог подковал. А еще в юридическом институте учишься.
– Я на заочном учусь! – огрызнулся участковый. – Молодой человек, ваш паспорт. У вас регистрация есть?