Федор снисходительно улыбался, протягивая капитану документы. На этот раз он никак не звал участкового лишь коротко ответил:
– Я только вчера слез с поезда. У меня билет есть. Я могу три месяца спокойно с этим билетом по Москве ходить.
Капитан долго изучал паспорт, чуть ли не обнюхал билет. Придраться не к чему было. Разговаривал Федор спокойно, держался уверенно, права качал со знанием дела. С сожалением участковый вернул документы Федору.
– Боровиков Федор Евсеевич, а вы знаете, что с договора аренды надо налог платить?
– Знаю! – со смехом ответил Федор. – Вы товарищ Генерал хотите, чтобы я в налоговой проследил, заплатит ли хозяйка, как субъект вещного права этот налог? Мне в налоговую для контроля ксерокопию договора направить? Сделаю, раз велите. Вот только номер налоговой к сожалению не знаю!
Уел он обоих, ох, как уел. И хозяйку квартиры и ее соседа участкового. Никакой налог с аренды естественно бабка в налоговую не платила. Теперь все трое смотрели друг на друга с неестественно любезной улыбкой. Вслух только не было произнесено: «чего изволите-с»?.
– Я думаю, пункт о «Ваське коте» в этом договоре будет излишний, – мудро заявил участковый, – если вы, Клавдия Антоновна, заберете с собой кота. Федор Евсеевич правильно толкует гражданский кодекс. Кот – не бессмертен, он – не Бог. Суд будет на его стороне, если он шкурку представит. Надо будет мне на семинаре по праву задать этот вопрос профессору Зеленинскому. Пусть скажет, как наука фундирует вопрос возмещения ущерба при переходе вещи в инобытие, из полной оргазма живой материи в чучело.
Участковый Василий Генерал достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. Гордость распирала его. Красиво закруглился он, почти как профессор Зеленинский или Спиноза. Не каждому такое дано. Правда хохочут иногда сокурсники над его наукообразными изречениями. Да что с них, с жеребцов, возьмешь, то кровь молодая бурлит, играет.
К договору было составлено дополнительное соглашение, что пункт 3.1 о «Сибирском коте Василии» считать недействительным. Кот убывает вместе с хозяйкой.
Перед тем, как разойтись по разным сторонам, участковый, скептически оглядев нового соседа, спросил, зачем он снял квартиру?
– У меня женщина есть!
– Красивая?
– Очень!
– Ну, если очень красивая, заходи вместе с нею в гости, у меня жена Эдит тоже красавица. Спеси немного с нее собьем.
– С кого, с нее?
– С моей жены, а то считает, что красота штучный товар, что под забором красавицы не валяются. А мы ей нос утрем. Покажем, что их пруд пруди.
Федор знал, что ни в какие гости Виктория не пойдет и, чтобы отделаться от участкового, небрежно ответил:
– Та, что тут будет гостювать, чадру носит. В гости я с другой хожу, с законной. Она тоже красивая.
– Ты разве женат?
– Почти! Дело к этому идет!
– А ты пока выбираешь, боишься продешевить?
– Зачем так грубо?
– Ну, не обижайся. Работа такая. И, небось, обе богатые?
Федор ушел от прямого ответа.
– Скажем так, не бедные!
Участковый уважительно посмотрел на Федора.
– Да, нынче молодежь практичная. Что хочешь продаст, даже прыщ на теле, абы выгоду поиметь. Ну, пока сосед. А то мне на участок надо, я и так с тобой тут заговорился.
Телефон, так и не зазвонил. Ничего не осталось Федору, как вернуться назад к Ие. Злой, недовольный собой он позвонил в дверь их лежбища.
– Ия, это я!
Она молча открыла ему дверь. Ни слова упрека, и лишь презрительная улыбка на губах.
– Кто там? – из глубины квартиры раздался голос Купца.
– Кот с прогулки вернулся.
Федор прошел в гостиную и поздоровался за руку с Купцом, осведомившись:
– Давно приехал?
– Под утро.
Купец выразительным кивком головы пригласил Федора садиться. Затем недовольно сказал:
– У нас, кажется, не было уговора, что ты отдельно поселишься.
– Но и уговора, что вместе будем жить тоже, кажется, не было, – резко оборвал Купца Федор. Его злило, что он так бездарно провел целые сутки, чуть не оказался обманутым старухой, засветился перед участковым. И в тоже время у него мелькнула мысль, что капитан может быть для него великолепным алиби, если он не будет участвовать, в ограблении квартиры, если он будет точно знать время ограбления, если капитан в это время будет дома, если…
Слишком много было этих если.
Купец, почувствовал настроение Федора и не стал давить. Хотя еще в дороге решил для себя, что по приезде в Москву покажет этому Красавчику его место. Старик даже себе на хотел признаться, что не может обеспечить в своей наспех сколоченной банде железную дисциплину. Со стороны если глянуть, то она действительно наспех сколочена, а на самом деле какой труд проделал Купец. Пробил Федора по милицейскому компьютеру. В их базе этого осторожного и удачливого молодчика не было. Ни пальчиков, ни приводов, ни фотографий, ничего. И у Купца на него ничего не было, если не считать прокол Красавчика в ресторане. Этим проколом его особо не прижмешь. Прижимают обычно рублем, а Купец нынче на мели. И былой его авторитет для Красавчика – ноль, дырка от бублика. Это Михо может его ценить и знать ему настоящую цену, а такие молодые, как этот Красавчик или Крокодил из бригады Михо не испытывают почтения к старшему поколению. Михо и Купец для них пустой звук. И вот теперь Купец решил выложить на стол один из козырей, показать Красавчику «ху из ху», кто есть кто? Пусть признает его лидером, авторитетом.
Когда Федор сел в кресло вытянув во всю длину ноги, Купец бросил на журнальный столик паспорт.
– Держи Федор, в Москве будешь жить по этому документу. Паспорт чистый. И имя тебе не надо запоминать.
Федор открыл паспорт. С фотографии на него смотрела узнаваемая личность, он сам – Иванов Федор Сергеевич.
Купец пояснил:
– Ивановых как собак нерезаных. С такой фамилией по Москве гуляет не одна тысяча человек. Даже если во время дела засветишься и тебя начнут искать, ты всегда под своей настоящей фамилией сможешь уйти на дно. Главное, чтобы пальчиков твоих на настоящую фамилию в милицейской картотеке не было. Эх, прошли благословенные старые времена. Изъять сейчас их оттуда, даже я не смогу.
Лукавил Купец. Он и тогда их изъять не мог. Федор посмотрел на прописк: н…ский район, село Раздоры.
– Так что два паспорта одновременно с собой не носи! – сказал Купец. – Мало ли!
– А вы с Ией тоже поменяли фамилии? – спросил Федор и с удивлением осознал, что кроме клички Купца и имени Ия, ничего другого о своих коллегах по криминальному бизнесу не знает.
– Нет! – ответил Купец. – Ты будешь на свету, под прожекторами юпитеров. Тебе бы еще поменять внешность. Отращивай усы и примерь очки.
Купец протянул Федору очечник.
– Линзы у этих очков посередине простые, а по краям вогнутые и утолщенные. Привыкнуть к ним нужно. Они, эти очки меняют расовую принадлежность. Смотри.
Купец примерил их на себя. Федор с удивлением увидел, что на него смотрит представительный азиат с раскосыми глазами.
Затем очки одел Федор.
– Как? – спросил он, неестественно высоко задрав подбородок. Ия рассмеялась.
– Ты время от времени чеши подбородок. Тогда совсем будешь похож на небритого абрека. Неплохо смотришься, вот только чего-то в тебе такого не хватает… Усов и еще чего-то неуловимого такого…
– Шарма ему не хватает! – безапелляционно заявил Купец. – Поехали. Завтра работа! Завтра выставка открывается, а сегодня надо вам еще одеться. Да в ресторан приличный после не мешало бы зайти, отметить такое событие. Так что, Иванов Федор Сергеевич, еще сегодня можно нам всем вместе появляться на людях, а завтра уже все, только по отдельности. Поехали.
Чувствовалось, что Купец хочет показать им свою Москву.
Глава XII
Купец привез их в центр, к средоточию элитных магазинов и бутиков.