— Миссия художника не всегда сводится к тому, что он хочет отразить на холсте. В современном мире иногда художник вынужден брать на себя некие социальные функции. Именно поэтому он и выступает, порой, как шаман, целитель, врач и учитель. А порой воплощает всё это в одном лице.
Я выслушивал все эти её парадоксальные высказывания без всяких комментариев. Если и не смеялся ей в лицо, то про себя думал, что, как мне говорили в детстве, «мухи должны быть отдельно, а варенье отдельно». Но, независимо от того, что я думал, в конце концов, все эти буквально впихнутые в меня новые знания начали видоизменять мою живопись. Это было очень странно и необычно. Мне казалось, что я теряю опору. Я начал писать абсолютно новые вещи, а их никто не понимал. Мои педагоги кривили свои лица и просто никак это не комментировали. Друзья же называли всё это отстоем.
Именно в этот момент она и провела мою выставку в одной из лучших галерей Стамбула. Её неожиданный успех принёс мне определённую известность. Отныне в мире искусства я начинал становиться узнаваемым человеком. Всё это было столь необычно для меня, что вначале я хотел убежать и спрятаться от всего этого. Но она не позволила мне это сделать.
А потом наступил тот самый день, когда мы с ней сразу же после обеда поехали в ту самую галерею, где висели мои картины. И прямо с порога нас ошарашило чьё-то бурное негодование:
— Ну, наконец-то! А я то подумал, что вы уже и не объявитесь здесь сегодня.
Этот странный человек представился. Он оказался известным галеристом. И говорил совершенно невероятные вещи. Предлагал заключить контракт. Согласно его условиям, я, в течение пяти лет, должен был работать только с ним. Но моя спутница почему-то тут же перебила его:
— Контракт возможен только на год. А там посмотрим. В зависимости от того, каковы будут успехи за этот период, мы решим вопрос, будем ли продлевать его именно с вами. Может быть, всё же сменим вас на другого галериста. А ещё мы имеем право пере смотреть представленные вами условия. Оставьте мне свои координаты, и я пошлю вам юриста. Созвонимся. И как только всё будет одобрено, мы подпишем контракт с вами.
Всё было решено. Мне оставалось лишь соглашаться, улыбаться и просто кивать в знак одобрения того, что происходило в этой галерее. Но работа с галеристом диктовала мне абсолютно новые правила. Как в жизни, так и в творчестве. Я им подчинился. И результата долго ждать не пришлось.
***
Она вела какой-то очень странный спецкурс. Он был весьма востребованным. Но меня не покидало ощущение того, что к ней, помимо медиков, приходило немало извращенцев, просто желающих потешить своё эго дополнительной информацией. И удивлять потом ею своих цыпочек. Её лекции были просто фантастическими экскурсами в историю психиатрии. Ну и одновременно они являлись своеобразными путешествиями в такие области человеческого знания, которые были очень далеки от медицины.
Очередную свою лекцию она могла начать с того, что громогласно объявляла:
— В начале двадцатого века нигде в мире не было принято говорить о женском оргазме.
Помню, что это вызвало в аудитории взрыв смеха и кучу дурацких вопросов типа:
— Может быть, его тогда и не было?!!
— Кто знает, а может быть, у тех зажатых, лице мерных, одетых во всё чёрное страшных женщин и не было потребности в оргазме?
— А вы не предполагаете, что религия могла ограничивать их сексуальную жизнь?
Но она абсолютно не обращала внимания на весь этот бред. И продолжала гнуть свою линию. Я же затаился в этой аудитории, надвинув капюшон своей кофты до самых бровей, и думал о том, как же можно говорить о чём-то, существование чего напрочь отрицается всеми. Даже в современном обществе. Ведь порой у нас нормой считается то, что женщина изначально вообще асексуальна. Её предназначение заключается лишь в том, чтобы обеспечить продолжение рода.
А дальше она говорила о том, что ведь очень многие пребывают в плену таких представлений, что кухня, религия и дети определяли, определяют и будут всегда определять круг интересов любой женщины. И почти сто процентов прекрасной половины человечества подпадают под такую трактовку своей роли в обществе. Феминизм, обещая женщинам какую-то иллюзию свободы, привёл в конечном итоге лишь к тому, что нередко на плечи женщины ложится гораздо больше, чем просто забота о муже, детях, доме. Ведь если она решает завести семью, то порой именно она не просто их кормит, одевает, обслуживает, но и со держит их всех, включая мужа.