Не устанавливая крышку, щёлкнули тумблером. Ровно загудел стабилизатор в металлическом корпусе, тускло засветились лампы. С неслышным человеку свистом, начал прогреваться кинескоп. Кот насторожился и напрягся, с трудом сдерживая недовольный рык. Его и так последние пол часа беспокоило статическое электричество. Где-то, уже недалеко, приближалась первая в его жизни гроза, а тут мало того, что неприятное ощущение усилилось, так ещё и этот свист...
Удовлетворённо хмыкнув, мужчина стал привинчивать крышку, а кот возмущённо фыркнул, обтрусился, как от воды, и побежал к хозяйке, гладиться. Искры в шерсти неприятно пощипывали, и от них следовало немедленно избавиться.
Дети как раз успели поесть и обрадованно усесться перед телевизором, когда по крыше ударили первые тяжёлые капли, предвестники сильного ливня. За окном, пока ещё слабо, пророкотал гром.
― Мультики отменяются, будем диафильм под пластинку смотреть, ― проговорил папа, выключая телевизор и вынимая штекер антенны из приёмника.
Родители достали механический патефон, иглы к нему, хранившиеся отдельно, ящик с пластинками в плотных, цветастых конвертах, диапроектор и коробку с алюминиевыми, капроновыми, пластиковыми и даже картонными коробочками диафильмов. Старший сын споро крепил снежно-белую простыню к ковру на стене, готовил экран. В принципе, было не намного хуже мультика. Запускалась виниловая пластинка со сказкой, одновременно включали диафильм, и кто-то из взрослых, по мере рассказа, прокручивал кадры. Диафильмов, конечно, было больше чем пластинок, и тогда кто-то из родителей начитывал текст с экрана. Жалко, конечно, что не удалось телевизор посмотреть, но гроза. Никто и не подумал пререкаться. Мама с папой очень строго объясняли правила безопасности.
Успели просмотреть половину сказки, когда свет мягко погас. На электроподстанции сработала грозовая автоматика, обесточив деревню. Зажгли керосиновую лампу, свечи. Дослушали пластинку. Стали готовиться ко сну. Всё это время кот не слазил с рук. Если при включённом рядом электроприборе он ощущал, как будто по коже пробегали мурашки, то когда сверкала молния, каждая шерстинка от самой мордочки и до кончика серого хвоста норовила вздыбиться. И когда следовал раскат грома, казалось, он бил по натянутым, как струна, нервам животного. Заставлял пригибать уши, и дрожа прижиматься к человеку. Поглаживание рукой успокаивало его, не в последнюю очередь, снимая статический разряд с шерсти.
Люди уснули быстро. Дорога, обилие свежего воздуха, шум дождя за окном... Кот долго сидел прикрыв глаза под одеялом у спины хозяина. Там было жарковато, но спокойнее. Однако промежутки между молниями и громом стали удлинятся, гроза уходила. Зверь выскользнул наружу. Кто-то из двойнят шёпотом, еле слышно, считал секунды: дети уже знали, как определить расстояние до удара молнии по временной разнице между вспышкой и звуком. Кот подобрался ближе, это была девочка. Он немного посопел, вскочил к ней, протолкнулся под руку, свернулся клубком и тихонько заурчал. Ребёнок рассеяно потеребил кошачий загривок рукой, проваливаясь в сон. Следом затих и кот.
2.4.
Утро следующего дня встречали кто как. Мама с отцом проснулись очень рано, свежими и отдохнувшими. Дети с трудом оторвались от подушек ближе к полудню. Кот вообще вставал несколько раз, оббегал открытые комнаты, прислушивался, лакал оставленное в блюдечке молоко и снова укладывался дремать. Каждый раз в другую кровать. А сейчас он лениво развалился в кресле, и только иногда принюхивался к запахам готовящейся еды из кухни. Вот как кушать подадут, так он и встанет, не раньше.
Почти весь день провели почти не выходя из дома. На огороде было вязко, в саду ― просто мокро. Нет, свежей клубники и садовой земляники, налившейся соком после дождя, мама принесла, но так она и росла у самого дома. Кот тоже пару раз выглядывал за порог, мочил усы в росе с травы, пробовал влагу лапкой, зябко передёргивался и вприпрыжку убегал в дом. И даже воробьи, порхавшие с ветки на ветку тут же, на кусте калины у самого порога, его не прельщали продолжить прогулку. Хотя на ласточек, молнией вылетавших из гнезда под крышей и тут же возвращавшихся, он поглядывал весьма заинтересовано. Близилось время проклёвывания птенцов, и птицы подкармливались мошкарой, вившейся во влажном воздухе, по очереди согревая яйца в причудливо вылепленном гнезде.