Людей птицы не боялись, но мастерски избегали. Стоило кому-то обернутся и разглядеть неподалеку ворону, как та, почувствовав человеческое внимание, скрывалась. В листве дерева, за скатом крыши. Не улетала совсем, а именно что скрывалась, продолжая наблюдать за улицей и двором, где жил их враг. А когда тот появлялся – громким и резким карканьем сзывала товарок. Собиралась если не вся стая, то, как минимум, её половина, обретавшаяся поблизости. И так с рассвета до самого захода солнца.
Через неделю, а может и днём-другим раньше, белый кот пропал. Его хозяева даже не искали. Соседи узнали об этом случайно, во время разговора по совсем другому поводу.
Семья серого "полуегипетского мау" возвращалась домой. По грунтовке, вдоль лесопосадки за огородами. Так было удобнее. По дороге, потом тропинкой через огород – и не надо делать крюк по селу через людную улицу. Они ходили за черешней. В противоположной от леса стороне, посадка упиралась в старый колхозный яблочный сад. А по кромке того сада росло несколько, можно сказать, рядов дикой черешни. О рядах речи, конечно, не шло. Однако сравнительно узкая полоса деревьев, оставленная на границе сада, наводила на мысли об упорядоченности. Черешни были бесхозными. То ли самосейки, то ли кем-то неведомо, когда посаженные. Деревенские, сколько себя помнили, знали что они "всегда там были", не утруждаясь размышлениями по поводу протяженности этого "всегда". И действительно, при виде некоторых деревьев, в полтора-два обхвата толщиной, другого определения, как "вековые" в голову просто не приходило. Вполне возможно, возраст этой своеобразной рощи насчитывал и несколько столетий. Там были и молодые деревца, и черешни постарше, и громадные, ветхие, почти рассыпавшиеся, трухлявые пни... Но этим никто серьёзно не интересовался.
Ягоды тоже были разные. И по времени созревания, и по вкусу. Были горькие, сладкие, кисловатые. У самой дороги встречались низенькие, в сравнении с черешнями, вишни.
Сезон плодоношения неуклонно приближался к завершению, но всё равно, пару деревьев с изумительно вкусными ягодами было найдено. Взрослые взяли небольшие капроновые ведра с "S" - подобными проволочными крюками на ручках и по небольшому мотку плетёного синтетического шнура. Взобрались наверх. Когда ведёрко наполнялось, взрослые на верёвке опускали его вниз. Кто-то из детей высыпал содержимое в большое, и подавал назад. Это было быстрее, легче и безопаснее, чем каждый раз спускаться с грузом и снова взбираться наверх, рискуя обломить довольно хрупкую древесину.
Двойнята, под присмотром и с участием старшего брата, собирали ягоды с нижних ветвей. Большая часть, правда, попадала не в капроновые бидончики в их руках, а сразу в рот, но для того собственно и выбрались все вместе. К полудню, наполнив ягодами два больших ведра, двинулись обратно.
По дороге задержались у крупных вишен. Заполнили ведёрко, из тех, что родители брали наверх. Так и шли домой. У папы – большие вёдра с черешней. У мамы – два ведра поменьше. в одном вишня. во втором – всё, взятое из дома. У детей – по трёхлитровому бидончику, тоже с черешней.
Дорогу пересекло несколько "муравьиных троп". Утром, когда по росе шли за ягодами, этих "дорожек" ещё не было. А вот сейчас насекомые резво бежали, как по ниточкам, брошенным поперёк колеи.
Пока дети рассматривали муравьёв, от куста на обочине потянуло неприятным запахом протухшего мяса. Родители переглянулись, и увлекли детей дальше. Оставив вёдра на дороге, куда не доносилась вонь, папа, держась наветренной стороны, пошёл посмотреть.
– Похоже, это "белоснежный", – сообщил, вернувшись, – то, что от него осталось.
– Котик? Можно, мы посмотрим? – тут же заинтересовались младшие.
– Нет. – Хором отрезали родители. Они хорошо помнили кошмары, снившееся их старшему сыну приблизительно в таком же возрасте. Ребёнок тогда увидел у края дороги сбитую машиной собаку.
Завели с детьми пространный разговор о пищевых цепочках в природе, кто, что и почему кушает. Упрощённо. Не упоминали, как это происходит, сколь неприятно с эстетической точки зрения обычно выглядит, обойдя этап "жучков-червячков".
– Это что же, котик съел маленьких птичек, а его самого теперь травка кушает?
– Ну, что-то вроде того. – Завершили разговор у самого дома.
Старший ребёнок не вмешивался. Такую беседу с ним когда-то, гораздо более развёрнуто, уже проводили.