Когда-то Югославия.
Без крестов
Церквушка стояла на пригорке, рядом с дорогой. Внизу бежал ручей. Часть его была запружена.
— Иордань, — авторитетно сказал Абрам.
***
Старый армейский грузовик полз чадя. На головах солдат матово светились каски.
***
— На рубеж атаки! К бою! — дурашливо прокричал Барбос.
— Щас тебе почки отметят. Ещё повопи, — процедил Немец.
Наши СКС-ы стояли у стенки церкви. Рядом лежали подсумки. Себе дороже.
— У них, наверно, сухпай есть.
— Который они по дороге сожрали.
Жрать хотелось жутко. Если кто думает, что войнушка — это пальба, то ошибается.
Это поиск жрачки, за жрачку можно и нужно убить. И за патроны тоже. Кто думает НАОБОРОТ, тот МУДАК. Честно.
Последнюю горсть пшена мы сожрали утром вчера. В котелке. Каша. Кипяток с душицей — чай?
Два солдата, деловито пощелкав затворами, положили СКС-ы в кузов. Из кабины грузовика вылез священник в лиловой выгоревшей рясе. Он перекрестился на церковь. Перекрестил нас. Сунул суетливо руку для поцелуя. Бормотал что-то. Нам показалось: «Спасибо». Руку целовать мы не стали.
Немец, катая ногой гильзы и заталкивая их в траву от дорожки, спросил:
— А пожрать?
Паспорта у нас отобрали, динары тоже. Затолкали в кузов.
В кутузке мы дурашливо пели:
— Сгниёт за решОткой, половозрелый, орёл молодой.
Жрать принесли ночью. Мало и дерьмо. Вода капала из окошка.
Замотанный службой мент принёс наши паспорта.
— У вас 24 часа покинуть СФРЮ.
Мы поехали на море. Купаться хотелось. Адриа-
тика…
***
— Я завязал с войнушкой, — сказали Мы.
Потом была Армения, но это… Карабах… бабах… Раненые в Ереванском аэропорту…
Русский десант в Бейруте
В Средиземном море господствовал русский флот. Позади была победа в громком Чесменском бою. И вот 1773 год. Русско-турецкая война. Русский флот состоял из 13 линейных кораблей, 18 фрегатов, 3 бомбардирских судов, 3 пинков и 1 пакетбота. Четыре эскадры, составляющие русские силы, базировались на архипелаге греческих островов. Основная база — порт Ауза. 20 островов были под контролем русских сил. В снабжении флоту помогали греки, а дипломатическую поддержку оказывала Англия. И если на море русские торжествовали, то на суше дела обстояли из вон рук плохо. Укрепиться на материке не удавалось ни в Сирии, ни на Морее, ни на имевшем крепость и большой турецкий гарнизон острове Станкио (Станко), куда ходила специально выделенная небольшая эскадра капитана Хметевского. Десант, состоя в подавляющем большинстве из «албанцев и славонцев». Десанты приходилось после эфемерных успехов принимать обратно на корабли: слишком мало было налицо русских регулярных сил.
Продемонстрировать туркам свою силу в боях на суше русские смогли единственный раз и только при стечении благоприятных обстоятельств, восточных интриг и лихости русских матросов.
Юсеф Шехаб, рассорившийся с турками, обратился с просьбой к командованию русского флота помочь освободить Бейрут от турецкого отряда, присланного из Дамаска. Шехаб был друзом, шейхом и восточным прагматиком. Судя по всему, он хотел стать ливанским правителем, но об этом чуть позже.
Кроме турецкого отряда, в Бейруте и Сайде были люди Джаззара (того самого, кто станет властителем Акко и отразит нападение Наполеона, и каждый, кто был в Акко, видел мечеть, названную его именем).
И вот тут-то на баталию выходит рязанский дворянин, капитан 2 ранга Кожухов. В 1761 г. он произведён в мичманы, во время государственного переворота 1762 г. находился в Кронштадте, в карауле на бастионе (воспрепятствовал Петру III причалить в Кронштадте), был награжден чином корабельного секретаря и двухгодичным окладом жалованья, а затем послан для изучения морской практики в Англию, откуда ездил в Америку. В апреле 1773 года отряд капитана Кожухова, посланный адмиралом Спиридовым в мае крейсировать к берегам нынешнего Ливана и Израиля, в составе 2 фрегатов и 6 шебек, вышел на соединение с другим русским отрядом, возглавляемым Войновичем. 15 июня в Акко пришла эскадра капитана Кожухова. 23 июня оба русских отряда объединились в Сайде. Два дня спустя объединённый отряд прибыл к Бейруту и между его командованием, с одной стороны, и шейхом Юсуфом Шехабом, с другой, был подписан договор о совместных действиях. Друзские шейхи признавали покровительство России и обязались воевать с Турцией, пока Россия будет в состоянии войны
с ней.
19 июля суда начали обстрел Бейрута, чтобы отвлечь внимание от высадки десанта. Русский десант состоял из 787 человек регулярных отрядов (главным образом, морских канониров) под командой гвардии поручика Баумгартена и иррегулярных частей (из албанцев, греков, славян) под командой майора Дуси и поручика И. Войновича. Несмотря на то что русская артиллерия разрушила в нескольких местах стену крепости, превосходство сил противника не позволяло русским частям осуществить дальнейшее наступление. Было решено ожидать подкреплений из Акко, а десанту вернуться на корабли. Друзы блокировали горные дороги, не позволяя прийти турецким подкреплениям. 18 августа вновь был высажен русский десант. 24 августа введены дополнительные силы, которые блокировали город с суши. Тем временем друзы разбили халебского пашу, направлявшегося на помощь Бейруту, и тоже осадили город. Осада длилась недолго.
22 сентября Джаззар согласился покинуть Бейрут и выехать на русском корабле в Сайду. 29 сентября были подписаны следующие условия сдачи Бейрута: город переходил в руки шейха Юсефа, и гарнизон Джаззара поступал в распоряжение Дахира (я как-нибудь о нём расскажу). Русские войска вступили в город и на следующий день передали его друзам. Взяты 2 полугалеры с 17 пушками, 24 крепостных орудия и большое количество боезапасов. С города получена контрибуция в размере 300 000 пиастров. Русский флаг развевался над Бейрутом до января 1774. Потом русские корабли ушли на остров Парос. Друзы передали письмо Екатерине с просьбой о присоединении территории Ливана к российским владениям под управлением друзов, но Россия, не желая ввязываться в затяжной конфликт на Ближнем Востоке, дипломатично промолчала.
Имя Кожухова Михаила Гавриловича было известно на русском флоте, его операцию изучали в Морском Корпусе, а потом всё забылось и стёрлось в памяти неблагодарных потомков. Всё как обычно…
Чебуреки
Им в дороге случились такие напасти,
Что мильон языков не расскажет и части.
Алишер Навои
Начиналось всё хорошо. Горы были сиреневые такие, яркая зелень подступала к дороге, мухи отсутствовали, воздух был тих и прохладен.
Большой кишлак, прижавшийся к дороге, вокруг клочки полей, маленькие рощицы, кусты там и сям с мелкими розовыми цветочками.
Царандоевцы привычно погнали небольшую группу молодых и не очень мужиков в сторону грузовиков. Зимний призыв.
Мы отошли в сторону. Мы м это я и мой переводчик. Большой дукхан был закрыт. Мелкие торговцы, сидевшие у забора в пыли, быстро сворачивали своё немудрящие барахло и сваливали кто-куда.
Часть царандоевцев под началом усатого командира лениво двинулась в глубь кишлака.
Было скучно, и мы пошли за ними. Экспедиция закончилась быстро.
Откуда-то раздалась трескучая очередь, кто-то заорал, царандоевцы ломанулись назад, я с переводчиком нырнул в какой-то проём, прикрытый хлипкой калиткой. Ухнула граната.
Дворик, в котором мы оказались, примыкал вплотную к садику-огородику. Из этого садика-огородика по нам шарахнули от всей души. Лежать носом в пыли и поглядывать на лепешки дерьма, оставленного какой-то копытной тварью, было неприятно. Впереди виднелась какая-то халупа, за ней проход и пролом в дувале.
На счет раз-два и при паузе рванули в сторону хибары. Не сговариваясь, мы пальнули в дверной проем. Я залетел кубарем в помещение, переводчик пронёсся ракетой в проход.