Так что Гриффин всю ночь ворочался, пока, наконец, не уснул ближе к рассвету. Он проснулся, едва услышал будильник … но замер, когда Мэйли перевернулась, прижавшись к его руке грудью. Воспоминания о полной, мягкой груди бросили его в холодный пот. Он притворился спящим, а что еще ему оставалось? К тому же она, кажется, не заметила, как он придерживал перед собой одеяло, пряча стояк.
Было чертовски неловко чувствовать влечение к своей сотруднице. Особенно такой малоподходящей его положению девушке, как Мэйли.
Они закончили завтрак в тишине. Он подметил, Мэйли не ела, а гоняла еду по тарелке, хотя ранее она сказала, что очень голодна. Очевидно, ей пришлось не по вкусу традиционное блюда Беллиссима из слабо прожаренных яиц с коньячным соусом и красной икрой. Все же ему было приятно есть в тишине, поэтому допив кофе, они направились на кухню поблагодарить поваров.
Гриффину стоило признать, Мэйли давала дельные советы относительно персонала. В начале, он скептически отнесся к ее предложению зайти на кухню, но она объяснила, если он уделит персоналу несколько минут, то они не будут мешать его завтраку. И она оказалась права. Более того, работники кухни светились от удовольствия, когда он появился выказать признание за столь восхитительные блюда за завтраком.
Он сказал, как сильно ему понравилось, и он даже не откажется от парочки бутербродов с собой… и повара поспешили выполнить его просьбу.
Мэйли достала кошелек в попытке раздать чаевые, но все запротестовали, и она тут же убрала кошелек в сумочку. И пока они дожидались бутербродов, Гриффин согласился попозировать для фотографий. Не занятые повара быстро достали свои телефоны, радуясь такой удачи.
10 минут спустя, Гриффин и Мэйли покинули кухню, и она вновь была в приподнятом настроении. – Мистер Гриффин, это было очень мило с вашей стороны, – пролепетала она своим южным акцентом. В руках она сжимала пакет с бутербродами. – Вы сами видели, как они были счастливы встретить вас и сфотографироваться. Личная благодарность очень важна, она помогает людям чувствовать свою значимость.
– Вы читаете мне нотацию, мисс Меривезер?
Она тяжело вздохнула. – Нет. Разве я не могу прокомментировать что–то без того, чтобы вы искали в моих словах скрытый подтекст?
– Нет, – холодно ответил он, и Мэйли замолчала. Черт, ну почему в каждой беседе он становиться таким грубияном?
Они оба молчали, когда седан отъехал от отеля. На этот раз за ними ехала только одна машина, а не целая вереница. Прогресс, подумал про себя Гриффин. Водитель заехал на торговую улицу в центре Беллиссима и остановился у тротуара со счетчиком.
– О, боже, – выдохнув, сказала Мэйли и начала шарить в своей сумочке. – У меня нет мелочи Беллиссима, только несколько американских четвертаков.
– Не обращайте внимания на счетчик, – сказал Гриффин, когда она выходили из машины. – Никто не будет выписывать штраф члену королевской семьи.
Брови Мэйли метнулись вверх. – Но почему? Вы же нарушаете закон.
– Законы не относятся к членам моей семьи.
Она выглядела так, будто не одобряла его ответ, но пошла за ним в ближайший магазин.
Гриффин осмотрел имеющуюся в магазине одежду: темные костюмы, платья постельных тонов. Строгий, деловой стиль, без ярких принтов и блесток. – То, что надо. Иди, позови продавца.
– Мы будем выбирать одежду здесь? – Мэйли слегка приоткрыла рот от удивления. – Эта одежда больше подходит к похоронам, а не для свадьбы.
– Уверен, это не траурная одежда, – ответил Гриффин. – Даже если так, ты моя сотрудница. Я имею право выбирать одежду по своему усмотрению, требовать от вас подобающего вида, учитывая, что я ее же и покупаю.
Она поджала губы.
– Мы зря теряем время.
– Мистер Гриффин, – начала она. – Мне неловко от того, что вы покупаете мне одежду. Это ни пральна.
– Не правильно, – поправил он.
– Я знаю, я так и сказала.
Господи Иисусе. Он почесал бровь. – Просто сходи за продавцом. Мы не может провести здесь целый день.
Час спустя, Мэйли была надлежащим образом одета в темно–синий костюм с юбкой и подходящие туфли на каблуке. Он даже, не смотря на возражения Мэйли, подобрал ей темную, стандартную сумочку, вместо огромного убожества, которое Мэйли везде таскала. Думая о предстоящих встречах, они подобрали еще несколько нарядов, а также вечернее платье.
Гриффин был доволен. Она не спорила с ним и не возражала против его выбора. Все покупки были записаны на его счет, поэтому он удивился, когда, выйдя из магазина, Мэйли поспешила вернуться обратно. Он наблюдал, как он пробормотала несколько слов продавщице, а затем вложила что–то ей в руку. Женщина улыбнулась и кивком поблагодарила ее. После этого Мэйли вернулась к нему.