Все это Макс слышал краем уха-пельмешка. Куда важнее было то, что говорил человек, склонившийся над Маврой.
— Плохо дело. Её, видно, в живот пнули со всей дури. Похоже на разрыв кишечника. Надо оперировать. Есть что-нибудь твердое? Ну, картонка, доска какая-нибудь?
Мама-Таня бросилась на кухню и вернулась с большой разделочной доской, разрисованной апельсинами. Мавру осторожно уложили на доску и понесли к выходу.
После битвы
Вечером Макс сидел в начисто вымытой прихожей и пытался разговорить Маврика.
— Ну что ты надулся как мышь на крупу? Пойдем ужинать!
— Мя.
— Не понял!
— Мя.
— Ты что, говорить разучился?
— Отстань, Макс. Я мяудитирую.
— Что-что делаешь?
— Мяудитирую. Пытаюсь маме помочь.
— Это как?
— Думаю о ней. Представляю, что с ней разговариваю.
— И что ты ей говоришь?
— Что всё будет хорошо. Отстань, сказано тебе! Тут настроиться надо.
Макс тихонько вышел на кухню. Там Хозяева пили кофе с коньяком и тихо переговаривались. Рома-попугай сидел на плече у Папы-Кости и перебирал ему волосы клювом. Мама-Таня погладила Макса, положила в миску овсянки с мясом и добавила косточку:
— Это тебе за храбрость, Максик!
Миску Макс вылизал начисто, а косточку прихватил в прихожую. Маврик сидел с закрытыми глазами, поставив шерсть дыбом — так, что походил на меховой шар. Мяудитировал, наверно…
— Ты это… есть будешь?
Маврик не отозвался.
Прошуршали крылья, и Рома тяжело шлепнулся на банкетку.
— Плохо без хвоста летать, р-р-рулить нечем! Знаешь, что Хозяева говор-р-рят? Мавр-р-рушу пр-р-роопер-р-рир-р-ровали! Ветер-р-ринар-р-р сказал: вовр-р-ремя обр-р-ратились! Тепер-р-рь всё будет хор-р-рошо! Вот посмотр-р-рите!
— Спасибо, Рома!
— Не за что! А Мавр-р-рика ты не тр-р-рогай. Кошки, они мудр-р-рые, ничего зр-р-ря не делают.
— Хорошо, не буду. Рома, а ты откуда эту песню знаешь — ну, про Бойцовых Котов?
— Хозяин с др-р-ругом как-то р-р-раз пели на кухне. Там ещё пр-р-ро эмблему с оскаленным звер-р-рем, так они говор-р-рили, что у них такая же была.
— Они что, тоже Бойцовые Коты?
— Да нет, пр-р-росто офицер-р-ры в отставке, сейчас охр-р-ранную фирму вдвоём откр-р-рыли… Ладно, я спать полетел, а то денек тр-р-рудный выдался!
— Лети, Рома. Спокойной ночи.
— И тебе!
Рома улетел. Маврик сидел и не шевелился, словно плюшевый. Макс положил косточку поближе к нему, приволок свою подстилку и улегся рядом — так, чтобы греть Маврика.
Дни тянулись, похожие один на другой. Без Мавры всё было не так. И с Мавриком говорили только про неё.
— Матушка как-то сказала: я за своих Кузнецовых кого угодно в клочья порву. Они меня от улицы спасли, в кошки вывели…
— Постой, причем здесь улица? Вы же из какого-то там питомника.
— Ой… Проговорился. Сибиряки мы — это правда. А про питомник матушка сама придумала, если честно. Я ещё маленький был, она боялась, что комплексовать буду. Как же, кругом все породистые-распородистые, а мы… Сначала верил, а потом услышал, как Мама-Таня подруге рассказывала про матушку. Оказывается, она сама к ним пришла, через окно. Тогда они на первом этаже жили. Стали думать: оставлять или нет? Папа-Костя говорит: вся с варежку, а характер уже виден. Мама-Таня отвечает: хорошая кошка сама приходит, это наш домовой будет…
— А Дашка-Сашка?
— А они подрались из-за того, как её назвать.
— Подумаешь, с улицы! В Сибири, небось, по улицам такие породистые бегают, каких ни в одном питомнике нет. А вообще порода — пустяки. Главное — душа, характер.
— Ты правда так думаешь?
— Ну да.
— А я боялся, что ты со мной теперь дружить не будешь. Вдруг я беспородный? Ты-то вон какой: документы, родословная, татуха на пузе…
— Дурак ты, Маврик, вот и всё.
— Правда?
— Правда.
— Ну, тогда хорошо… Я знаешь ещё о чем думаю: вот нас все хвалят, чешут за ушами, героями называют. А что мы такого сделали? Тревожная группа тут же появилась. Хозяин как раз на работе был, вместе с ними и поехал. Мы же всего несколько минут продержались…
— А мы разве знали, что сейчас охрана приедет?
— Ну, не знали…
— Вот тебе и ну. Мы просто сделали всё, что смогли. А как нас там называют, это дело десятое.
— Слушай, ты у нас такой мудрый — прям как Сашка. Интересно, таксы все такие?
— Да ладно тебе…, — Макс застеснялся, — Какой есть. Давай лучше в футбол погоняем, пока дома никого.
— Давай. Рома, айда в футбол играть?