Хвост поджался и советовал уносить лапы подобру-поздорову. Но таксы никого в беде не бросают! Надо идти за помощью.
На улице было тихо. Макс прокрался вдоль забора и едва успел шарахнуться из-под тачки, которую выкатил из калитки взмыленный Сашка.
— Что-то с физподготовкой у тебя слабовато, — сказал ему вслед Самый Старший Кузнецов.
— У меня по физре трояк! — огрызнулся Сашка, сдувая со лба капли пота.
— Почему?
— Бегать не могу. Совсем.
— Тебя бы к нам в разведроту. Через месяц уже трешку бегал бы. Шучу. А серьёзно — мы с Амуром каждый вечер бегаем. Давай с нами.
Сашка только головой мотнул, словно от мух отмахивался.
На крыльце сидел Маврик и блаженно жмурился от солнца. Зрачки у него были как щелочки.
— Слушай, что расскажу!
— Мр-р-ря?
Но чем больше Маврик слышал, тем серьёзнее становился.
— Где этот дом? Расскажи.
— Пойдём, покажу!
— Тебе бы отсидеться, пока не влетело. Фёдоровна уже приходила скандалить. «Где, — говорит, — это ваш криволапый, который кур гоняет?» Еле-еле её спровадили.
— Вместе пойдём! Там кругом трава такая, что Сашка спрятаться может.
— Идёт! Только я вперед пойду — на разведку.
Маврик скользнул к забору, собрался в тугой комок и взмыл на верхнюю планку.
— Чисто! Нету Фёдоровны. Давай к воротам и пошли!
К дому подкрались по заросшей высокой травой канаве. Со всех лап перебежали через двор и пролезли в дыру. Как ни странно, Маврик в ней не застрял — успел похудеть, что ли?
Под печкой продолжали скулить — тихо, еле слышно. Маврик прислушался, выгнул спину и зашипел. Шерсть у него стала дыбом.
— Ты чего? — только и мог сказать Макс.
— Не мешай. Сядь вон там в углу и сиди.
Макс забился в угол, глядя на застывшего перед печью Маврика. Вот он тихо замурлыкал, потом пискнул, словно резиновая игрушка… Он явно с кем-то разговаривал, но Макс больше ничего не слышал.
— Всё, пошли отсюда! Некогда рассиживаться, времени мало.
— Так кто там сидит, Маврик? Я почему-то никак не унюхаю.
— Домовой это. Собаки их не чуют, люди не видят, а мы, кошки, можем с ними разговаривать.
— А собаки что — не могут? — Максу стало обидно.
— Вообще-то могут. Просто этот совсем ослабел, еле держится. Говорить толком не может, едва шепчет. Еще чуть-чуть, и совсем ему кирдык.
— Хорошо, что тебя Мавра не слышит. Сразу бы начала своё: «Что за выражения!»
— Не начала бы. Я это слово от неё и услышал. Да, его, кстати, Трифоном зовут.
— Домового?
— Ну а кого? Не меня же! Давай, лезь в дыру! Я за тобой.
Всю обратную дорогу Маврик молчал и о чём-то думал, топорща усы. Макс трусил рядом и соображал, что делать дальше.
— Ночью пойдём Трифона выручать! — выпалил Маврик.
Макс чуть не подскочил от неожиданности.
— Как?
— Заберем его оттуда к нам.
— На передержку или насовсем?
— Насовсем, конечно!
— Ты что! Помнишь, что было, когда Сашка Лорда привёл? Я думал, Мама-Таня их обоих выставит.
— Зря ты так думал. Кузнецовы так не поступают. А Трифон там погибнет. Понимаешь, домовой — он как кот. Чтобы жить, ему дом нужен.
— Собаке дом тоже нужен!
— Нужен, да не так, как коту или домовому. Собаке нужен человек, Хозяин. Вот тогда она Настоящей Собакой делается. А кошкам больше нужен Дом. Наш собственный, понимаешь? Люди там живут вместе с нами, мы их любим, да. Но Дом для нас важнее.
— Надо же…Вроде под одной крышей живём, а какие мы с тобой разные.
— Люди тоже все разные — и ничего, живут. Рядом с домовыми, собаками и кошками. А от домового и людям, и дому только польза. Вот сам увидишь. Трифон отдохнёт, отъестся, осмотрится — и за работу.
— А что он делать будет?
— За порядком следить… Смотри, смотри!
Смотреть Максу было не нужно — идущих навстречу собак он уже почуял. Хвост на всякий случай вежливо махнул пару раз вправо-влево.
— Здорово! — процедил белый пёс с черным пятном на морде, и нос у него красноречиво сморщился — так, что блеснули зубы.
— Привет! — тявкнул второй: поменьше, весь в клочьях рыжей свалявшейся шерсти.
— Добрый день! — вежливо ответил Макс, но хвост подсказывал, что ничего доброго не будет.
— Это ты наших кур гонял? — Пятнистый оскалился.
— Я не знал, что они ваши. Думал, это голуби такие…
— Ты чё, тупой? — перебил рыжий. — Никогда курицы не видел?
— Не видел. Я в городе живу, там куры не водятся.