Выбрать главу

– Это твой крест, тебе его и тащить!
– Ничего подобного. Это моя звезда!

– Отчего люди не птицы, отчего не летают?
– Зад большой.

Любить народ?.. Увольте. Это какое-то дикое извращение. Тут на одного человека силенок едва-едва хватает… Грех гордыни – самый распространенный. Им страдал даже Господь! Называл себя сыном Отца Небесного, будучи всего лишь его внучатым племянником… За право быть человеком, а не бессловесной скотиной надо платить. Собственной жизнью. Собственной смертью.

КИЕВЛЯНКИ СТОЯТ СВОИХ КИЕВЛЯН

"14 июня 00 г. Здравствуйте уважаемые Веле, а также Ирина! Только что я прибыл из бывшего Новгорода Великого, а ныне просто Новгорода — Новгорода на Волхове. (Всё время должен делать отступления, извините. Хочется сказать несколько слов об этом странном городе, неумеренно восхваляемого многими там побывавшими. Не по-русски чистый, не по-московски пустынный. Некогда — реальный соперник Москвы за право называться столицей и за это вырезанный сначала Иваном II, а потом и Иваном IV.

Оставшиеся храмы до того зареставрированы, что кажутся новоделами. Город поразительно этнически однородный — все там русские, и это напрягает. Но не в этом дело. В городе нет стариков, нет магазинов. И все наши вопросы новгородцам по этому поводу заканчиваются ничем — вроде за этим кроется некая страшная тайна. В “плюс” — поразительный воздух, который, казалось бы, — ну и что? А между тем, в момент снял остеохондроз, головные боли — из захваченных с собой кучи лекарств не пришлось воспользоваться ни одним. Именно это я и хотел заметить в скобках.)

Здесь на 9 мая был ваш президент Кучма, а я чуть позже вместе с соавторами писал сценарий анимационного фильма “Князь Владимир”, что, в общем, удалось сделать несмотря на обильные возлияния (напитки там исключительного качества и слабо ассоциируются с тем, что обычно именуют “водкой”).

С трудом вырвавшись из русской провинции — а это обычная туда — “милости просим”, а назад — никак... В Москве увидел ваш огромный пакет с маркой такого же размера (кстати, спасибо за графику Иры, и за остальное, что я ещё не успел прочитать, так как сразу по прочтению письма, сел по свежим следам отвечать). Одновременно узнал о том, что 1 июля в город моей юности прибывает из Калифорнийщины бывший одноклассник Саша Капликовский, в девичестве — Бонифаций (по имени мультипликационного льва из одноименного фильма).

И я отправлюсь на встречу с ним. Так что увидимся и познакомимся поближе. Сейчас же надо резко садиться писать, дабы заработать деньги на московскую и киевскую жизни...

По поводу же возможного литературного сотрудничества скажу следующее:

  1. По имеющемуся жизненному опыту считаю, что творческое сотрудничество далеко не всегда способствует бескорыстным дружеским отношениям. Трудно и долго объяснять, отчего это так. Но, повторяюсь, многократный опыт говорит именно об этом.

  2. Кроме того издательская ситуация в наших — уже! — разных государствах, плачевна, но в каждом со своими особенностями. Не буду говорить об Орияне — тут вам судить, но в Москве издание книг, как правило, — это любимая игрушка более или менее порядочных новых русских. Писание “чего хочешь” — дело бесперспективное, так как желание авторов и издателей никогда не совпадают. Поначалу это — жесткий заказ, потом — менее жесткий, но всё же на заданную тему. Отчего я и пишу свои атласы, энциклопедии и прочую научную популяризацию, успокаивая себя тем, что торможу процесс общей дебилизации подрастающего населения. И, таким образом, этот не самый постыдный способ зарабатывания денег отнимает всё свободное время... Вообще, в этой новой жизни. Когда музыку заказывает поколение, “выбравшее пепси”, уже стала общим правилом ситуация, когда человек, независимо от рода занятий, зарабатывает непахнущие (это потому, что нюх притупился) деньги, чтобы потом удовлетворять на них свои естественные потребности. Поэтому журналистам не стыдно писать заказные статьи и осуществлять травлю ни в чём не повинного человека, таковы, мол, особенности его профессии. Конечно, есть некие этические запреты, но границы их чрезвычайно размыты, так что схема такова, как я о ней пишу.