— Вот и ты, Ван Ваныч, совершенствуйся — пользуй меня, пользуй!..
— Да, погоди ты... А тот факт, что самосовершенствующиеся в свою очередь “орудия” частенько ломаются или приходят в негодность, его совершенно “не куёт”, как он сам, не стесняясь, выражается в присутствии сотен Учеников.
— Аксцись, окаянный, у меня физиологический надрыв, а ты о чём мне...
— О каннибалах, девушка, о каннибалах... Его каннибальское кредо: “Мастер выше Бога; ты можешь оставить Бога, но не можешь проникнуть в Мастера”...
— Так и я о том же... Проник бы ты, Ван Ваныч, Ванька, в меня!..
— ... типично, в той или иной форме, для всех тоталитарных сект...
— Не сектантка я, просто во дворе холодно очень. Там ветер, стужа...
— …от АУМ СЕНРИКЁ до БЕЛОГО БРАТСТВА включительно... Остается надеяться...
— И не надейся, никуда я до утра не уйду!..
— что он окажется слегка умнее и слегка нормальнее Юрия Кривоногова и Марии Дэви Христос...
— Вот и ты будь просто нормальным, и постарайся получить максимум удовольствия...
...
…Днём взял у Майи “Любишь-не-любишь”. Щемящая ностальгия по прошлому, настоящему и будущему, быстро становящемуся прошлым…
“Старушечья проза” — пренебрежительно заметил Лимонов. Да уж, да уж... Эдичка, конечно, и сам не слабак, но Татьяны всё же слабее. А полусказки по-прежнему прут... ведь они уже написаны... Жизнью. Остается их только чревовещать, ик!..
...Однажды Екатерина II легла в постель с Петром III. А утром приказала гвардейцем его удавить. Но потом не удержалась и ещё раз легла...
Вот и Ван Ваныч просто прилёг на лавочку, и его по пьяной лавочке чуть было не изнасиловали. А ему всё трын-трава: свалился себе под лавочку и лежит. Искали его, искали, но так и не нашли...
Изнасиловали лавочку! Так бы и лежал себе под лавочкой, кабы не укусил его энцефалитный клещ. От этого укуса Ван Ваныч заболел и выздоровел, а вот клещ заболел и помер.
А у Ван Ваныча катастрофа: жена изменила! А может, не жена. А может не изменила...
Всё равно дура! Екатерина II, жена Ван Ваныча, а может, не жена. Просто одна знакомая эмпатка...
Она и заявила Ван Ванычу, что ей совершенно безразлично, когда он помрёт, где помрёт и с кем...
Хоть бы и с самой Екатериной II...
Ван Ваныч поблагодарил её на добром слове, разок дёрнулся и помер...
В её жарких объятиях отшибной селявки!..
Ибо такова жизнь…
СЕ ЛЯ ВИ.
...
...Очнулся Ван Ваныч только в тюрьме. Не заметил только, как туда угодил...
В тюряге Ван Ванычу было ой как не сладко. Сахар отсутствовал — и в чаях, и в крови...
И Ван Ваныч очень обрадовался, когда его выпустили. Но вскоре выяснилось, что в раю кормят ещё хуже, точнее, совсем не кормят…
И Ван Ваныч камнем рухнул на грешную землю — в родной город, родную тюрьму, в распавшееся на запчасти Б-га родимое государство...
Там и устатковался…
И лишь однажды ночью заметил, что мораль и нравственность очень сильно зависят от психофизического состояния: если Ванька-Встанька стоит — мораль одна, а если лежит — иная…
И решил Ван Ваныч стать, наконец, высонравственным человеком...
И перестал вставать даже по нужде. А вместо этого стал при случае жевать сырые котлеты. Как каннибал.
Но как-то, когда Ван Ваныч жевал такую котлету, из неё выпал золотой зуб. И большеВан Ваныч котлет не жевал. Ни сырых, ни прожаренных...
И припомнил с тоски Ван Ваныч, что и его самого однажды зачали в пробирке. И с тех пор он не верит ни в мать, ни в отца, ни в прохожего молодца. Но верит в науку…
В науку выживать и ублажать себя понемногу...
В мире клонов, склонов, зуботычин, ухабин и земных вечных поклонов.
Прочёл как-то в одном научно-популярном журнале Ван Ваныч, что в мозгу и крысы, и обезьяны, и человека существует, оказывается, центр удовольствий, прочёл и страшно обрадовался.
И начал его искать. И вскоре нашёл…
Но не в мозгу, а в пивном баре. Там он и повстречал Иванушку-дурачка, тот попросил у него копеечку на пропитание.
“Дураков нет!” — просветленно подумал Ван Ваныч. И не дал. А надрался сам на ту копеечку не отданную, пока не увидал настоящую Жар-птицу...
А как увидал, хвать её за хвост! Заверещало пернатое нечеловеческим голосом:
— Отпусти, Иван Царевич, душу на покаяние, любое желание сполню!
Думал Ван Ваныч, думал, но так ничего и не надумал...
И отпустил ЖарЬ-птичку...
А хвост оставил. Да никакого удовольствия от этого так и не получил. И оттого окончательно обрыдла Ван Ваныч эта жизнь...