Выбрать главу

…В Бога не верю. Хотя, конечно, с Верой жить легче. И приятней. Всё время оргазмирует да оргазмирует. И оттого нам не скучно. А то одним скучно на белом свете, хотя другим и в раю скучновато. Совсем зажрались...

А от зажратости, до ужратости, как говорится, один только гранчак. Одним простой, другим же — гранчак немереный. Чтобы совсем ужрались и уже не чирикали из своих ртов чёрно-сорокопятых...

Эдакие рты не всякий-то и поймёт. Подходит как-то дочь поварихи и спрашивает:

— Что это такое? Большое и чёрное? Неужели таракан?

— Нет, — отвечаю, — это жук.

Вмешивается мать девочки и говорит утомлённо:

— Не обманывайте ребёнка, это таракан... Пруссак! Страх их сколько... Ну, просто дети Чернобыля.

— Нет, — говорю, — это мы — дети Чернобыля.

— Мы не дети, — смеётся девочка, — мы давно уже взрослые...

...Красоты стиля меня интересуют слабо. Мне важно донести соответствующую мысль до со-Ответствующего лона. А там — хоть трава не расти...

Ван Ванычу куда как проще. К примеру, он никогда не любил “крутых”. А они его почему-то любили. И чтобы сделать ему приятное, вечно варили друг друга всмятку. И поедали без соли и лука, даже не ведая, что исповедуют житейский каннибализм: жуй ближнего своего...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А вот сегодня вечером я познакомился с прелестной девушкой...

Весёлой, умной, энергичной...

Слава Богу, не каннибалкой. Правда, энергичнее меня раз в двадцать...

Играли в прятки, предварительно похлебав “некрутой” луковый суп. И испив полный гранчак. Когда она в пятый раз спряталась в шкап, я её уже не нашёл. И в одиночестве занялся занимательной стереометрией...

Из которой узнал, что квадрат гипо-Тенузы равен корню квадратному из двух бёдер механика Гаврилова, точнее, его жены. А тощие бёдрышки не-каннибалки всё ещё похрустывают где-то в шкапу…

Раз, два, три, четыре, пять — не пойду искать...

…В один разэтакой день, которого нет, накануне дня всех несвятых, родился Ван Ваныч...

С этого бы и начать, но мать пьёт капторесс с аспаркамом, а я ничего не пью, кроме водки. И до того допился, что слабость во всех членах страшная...

Видимо, не хватает кальция. А на курагу не хватает денег. Какой уж там кураж... Был быВан Ванычем — умер бы, чтобы родится заново. А пока не умер — уже не пью. Бросил! Диабетическое похмелье слишком идиотично...

…На крылечко вышла девочка лет шести. Из подвала вышел котёнок и сел на ступеньку.

Счастливые воробьята с жёлтым младенческим пухом на заднице прыгали около лужи, пили и весело чирикали. Они ещё не дотянули до возраста, когда и по ним начнут палить из пушек... Оттого-то они и блаженствовали...

Рядом прыгал толстенький Шпунтик и громко лаял на толстую неповоротливую муху.

“Вот и золотая осень пришла”, — подумал Ван Ваныч, наступив на сонную муху. Грянул гром, пошёл дождь, затем снег...

...Хилый Романов умер на следующее утро, а Кондрат лишь через месяц. Драган умер вчера, а Жура сегодня. Наши ряды редеют.

“Не наши, а ваши”, — как справедливо заметил Ван Ваныч, открещиваясь от малопьющих. С тем и вступил в новые сумерки, как маленькая лошадка в собственные большие каштаны...

“Признаком глубокой неспособности воспринимать новые аргументы вообще можно считать такую ситуацию, когда пытаются увидеть в них лишь то, что уже известно, то есть заметить как раз то, что не составляет их смысла”. © В. Хёсле...

“Твёрдость убеждений — чаще инерция мысли, чем последовательность мышления”.© В. Ключевский.

Мышления ослепляет взор привычным светом божественной благоглупости, и на Разум опускаются Житейские Шоры...

Нивелируя привычное, вступаем в необычное, как свободный мустанг, уносящийся прочь, расшибает узкое стойло в конюшне Страны Дураков...

…В марте 2001 года окончательно завязываю с Большой и Малой Литературой. Займусь, наконец, чистой философией, чистым самоуслаждением чистого духа.

Но до сих пор превалирует рефлекс Цели — хочется всё же допечатать свою прошлогоднюю дребедень, состоящую из россыпей мыслей. Всякая изречённая мысль есть ложь, неизвлечённая — ложь в квадрате...

Молчать в тряпочку я более не намерен. Даже во имя Чистого Духа…

— Бабушка, почём лук брали, — бурчит Юрко Дикий, хлопнув очередные сто грамм.

— Какая я тебе бабушка?! Мерзавец! Вон из моей хаты!..