Я успеваю выкурить еще одну сигарету, пока жду такси. Через минут пять, вижу, как совершенно не по правилам на шоссе останавливается белый «Рено-Логан» с зеленой наклейкой сервиса на боку, мигает аварийкой. Это за мной. Оборачиваюсь на древнюю реку, словно, жду чего-то напоследок. Но Днепр нем. Тусклое небо вторит ему. Я глупо киваю и иду к машине.
Сажусь напротив водительского, здороваюсь с уставшим таксистом, пристегиваюсь и еду домой.
Тоня
И казалось бы, на этом мои амурные приключения закончатся. Но у судьбы на этот счет, видимо, были другие планы. Да и вообще, как окажется потом, у нее на меня много чего имелось.
Спустя неделю после Димкиного сабантуя, жизнь немного успокоилась, вернулась в привычную колею. Работа-дом, дом-работа. Идеальная схема, если не хочешь заморачиваться. И я не заморачивался. Ходил на работу, собирал компы, принимал заказы и прочее. Со Светой мы, разумеется, виделись. Но не разговаривали. Пару раз бегло поздоровались на курилке и все. Девушка явно чувствовала себя неловко, стоило мне появиться на горизонте. И по-хорошему, следовало подойти к ней и поговорить. Рассеять неловкость, извиниться. Хотя, память вещь коварная.
Но вскоре в мой бесхитростный мир из трудодней и пивных вечеров, вернулась Тоня.
Сперва мы встретились случайно после работы, прогулялись через скверик, я угостил ее мороженым, и мы мило поболтали. Затем через пять дней сходили в кино. Еще через три снова гуляли. А после уже виделись едва ли не каждый день.
В субботу, еще до полудня, мы отправились в Ботанический сад на Дружбы Народов. Говорили о том о сем, ели сладкую вату и любовались растительным многообразием и видами на Киев со склонов Днепра. В ботаническом я был давно. Помню, тогда еще буйно цвела сирень и пионы. Мне он запомнился именно таким — утопающим в цветах и, конечно, посетителях. Но и летом здесь было живописно и зелено.
С Тоней было уютно. Спокойно, что ли. От меня ничего не требовалось, никаких намеков или претензий на отношения. Но, надо понимать, что рано или поздно дружба между парнем и девушкой перерастает во что-то большее. Вот только я не чувствовал этого. Как и прежде, отношение к Тоне было полно симпатии и дружеского тепла, но не более.
После долгой прогулки мы опустились на лавочку передохнуть, и Тоня достала из сумочки телефон, который, видимо все это время был на беззвучном. Она хмуро уставилась в экран, а потом телефон требовательно загудел, и она сняла трубку.
— Привет… спасибо. Да… ага, спасибо большое. Ничего, нормально… — коротко отвечала она собеседнику. Разговор, да и разговор.
— Спасибо за поздравления, Паш, очень приятно. Да… пока… — она отняла мобильник от уха, и спрятала в сумочку.
— У тебя сегодня какой-то праздник? — поинтересовался я.
— Ага, день рождения, — беззаботно ответила подруга и мило улыбнулась, как она это умела.
Я удивленно уставился на девушку. Она поправила аккуратные очки и, забросив ногу на ногу, спросила, будто не понимала:
— А что?
Я оторопел.
— Как что, Тонь! Поздравляю! — Я позволил себе впервые ее обнять и прижаться щекой. — Всего тебе самого наилучшего! — возбуждено тараторил я. — Здоровья, денег вагон, чтоб мечты сбывались! Но только хорошие, — предупредил я. — Ну и вообще, что бы все было отлично.
Оратор. Мастер красноречия, блин.
— Извини за шаблонные поздравления, — развел я руками. — Как умею. Да я и без подарка…
Тоня засмеялась.
— Спасибо, Сереж, очень приятно. А насчет подарка не переживай, я дни рождения не отмечаю. Как-то не заладилось.
Я поднялся со скамейки.
— Мы это исправим.
— Да нет, не стоит…
— Еще как стоит, пошли, — я требовательно вытянул руку. Тоня чуть смутилась, поджала губки, но руку подала. — Есть тут одно хорошее место.
— Даже не знаю. — Она как-то сникла. — Может, просто погуляем? — Она с надеждой взглянула на меня.
— Брось. Тебе понравится, идем.
И я потащил ее за собой.
Мы спустились по Бастионной, по обе стороны уставленной автомобилями на тротуарах, и вышли к бульвару. Там имелось очень приличное кафе, в которое меня пару раз заносило. Опрятное, светлое трехэтажное здание, в котором находилось еще несколько магазинов. А на первом этаже и было наше кафе.
Я толкнул стеклянную дверь, и мы вошли в холл. Интерьер ничуть не изменился: бежевый кафельный пол, матовые светлые однотонные стены, на которых висели картины с различными блюдами. Модные ныне лампы в минималистическом стиле — чаши, свисали с потолка. Напротив входа, в дальнем конце зала, находилась барная стойка, вдоль которой стояли три высоких стула. Помещение было разделено на зоны перегородками с комнатными цветами. Тут и там по залу стояли ажурные подставки с вазонами. Звучала приятная музыка.