— Какая красивая улитка, Рома! Ты молодец!
Улитка, блин. Ага… Динозавр. Молодец, Серега.
Ромыч совсем по-взрослому переводит взгляд на меня и кивает. Мол, смотри и учись.
— Да, — говорит малой, — это улиточка.
Тоня смеется, я тоже смеюсь. Над собой. Динозавр, блин. Очевидно же, что это улитка. Балда.
Тоня некоторое время стоит напротив нас, улыбается и глядит то на меня, то на Ромчика.
— Как дела, Сереж? — спрашивает она, и поправляет сумку на плече.
— Да ничего, нормально, — говорю. — Ты как?
Тоня поджимает губы, улыбается, на секунду наши взгляды встречаются.
— Тоже в порядке, вот с консультации возвращаюсь.
— Как учеба? — я как робот достаю пачку сигарет, но вспоминаю, что Ромка и держу пачку в руке. Чувство неловкости во мне растет, и я поднимаюсь. разговаривать с девушкой сидя — как-то странно.
— Хорошо, мне нравится. Но трудно. Два экзамена вот осталось.
— Еще бы, трудно, — киваю. — По себе знаю.
Ага, знаю. Пьянки, гулянки, допсессии, взятки преподам… и в остатке — непонятно зачем нужный диплом. Но студенческое время — оно золотое.
Мы стоим молчим. Я не знаю, что сказать, и Тоня решает оставить нас с Ромкой.
— Пойду, тогда. Пока, Ром, — Тоня улыбается малому. Малой довольно лыбится в ответ. У него нет одного переднего зуба и выглядит он потешно.
— Пока! — Ромка машет девушке.
— Пока, Сереж, — она вновь коротко заглядывает мне в глаза.
— Пока.
Хлопает тяжелая металлическая дверь подъезда. Я сажусь на лавочку, глубоко вдыхаю и медленно выпускаю воздух.
Ромка бережно берет фигурку улитки, кладет в контейнер, затворяет крышку, и возвращает в рюкзак.
— А я секрет знаю, — хвалится Ромка тихонечко и, медленно, со зловещим звуком, застегивает молнию ранца. Изувер растет.
Меня будто ледяной водой окатывает. Только не очередной секрет. Пожалуйста.
Гляжу на Ромку. Мелкий хитро лыбится, щурится под козырьком кепки.
Он заговорщицки наклоняется ко мне.
— Тонька в тебя втюбрилась, — шепчет малой на ухо, быстро отстраняется, как от прокаженного, и давится смехом. Даже ладошкой рот закрывает. Я краснею. Натурально.
Глупо, непонимающе смотрю на соседского мальчишку.
— Баб Люда маме сказала, по секрету. А я услышал. — Ромка опять заливается.
Баб Люда — это бабушка Тони, с которой она живет.
Офигенно. Еще один секрет. Что дальше?
Но что дальше, узнать мне не суждено. Тетя Нина заканчивает беседу с соседкой, берет небольшой пакет с продуктами и идет к нам. Она здоровается со мной и строго велит Ромке идти домой. Мы прощаемся, я остаюсь один.
Закуриваю. Допиваю пиво. Съедаю непонятную сосиску в холодном тесте.
Время от времени мимо проходят соседи, киваю, на автомате здороваюсь. Думаю.
Что за день такой, а?
Когда в пачке остается две сигареты, а на улице уже темнеет, я поднимаюсь. Задница изрядно затекла. Потягиваюсь, подхватываю сумку, набрасываю на плечо. Боковым зрением отмечаю, как со стороны мусорных баков ко мне решительно движется человек без определенного места жительства. Одет он в драный синий пиджак, мешковатые тертые джинсы не по размеру и сбитые пузатые ботинки. Причем разные.
— Молодой человек, не будет закурить? — хрипло спрашивает бездомный. Лицо небритое, одутловатое, грубое и темное от пьянства. Но глаза добрые.
Достаю пачку с оставшимися двумя сигаретами, одну достаю себе, вторую с пачкой отдаю бездомному. Он сноровисто выуживает сигарету, зачем-то сует пачку в карман пиджака. Я прикуриваю сам, затем даю огня ему.
— Спасибо, — говорит бомж, глубоко и с удовольствием затягиваясь. Но уходить не торопится, косится на меня и смачно тянет курево. Стоим, молчим, курим.
— Хочешь совет? — вдруг спрашивает бомж. Я перевожу на него взгляд. Он делает внушительную едкую затяжку, и с видом мудреца пускает дым по ветру. Обожаю уличных философов. Пожимаю плечами.
— Не ссы, — выдает он, и выразительно смотрит на меня. — Понял?
— Понял, — отвечаю. Бездомный важно кивает, подмигивает, разворачивается и, попыхивая сигаретой, направляется в сторону мусорных баков.
Хороший совет. На все случаи жизни.
— Не ссу, — шепчу я, выбрасываю окурок в урну, и открываю двери подъезда.
Игорь
Вечер субботы не предвещал. В продуктовом магазине у дома, я взял «Бердычевского» пива, пачку сухариков и чипсов, после уполз в свою берлогу и улегся с ноутбуком на кровать. Смотрел сериалы, гонял игрушки, сидел в социальных сетях и предавался всяческому сибаритству. Чудесно отдыхал, в общем.