Пока на столе не тренькнул телефон. Я нехотя отодвинул ноутбук, стряхнул крошки чипсов с футболки, слез с кровати и взял мобильник. Звонил Игорь.
Об Игоре стоит немного рассказать. Жил он в нашем доме, в первом подъезде. Щуплый, в очках, всегда хорошо одетый, аккуратно подстриженный, манерный и приветливый парень. Работал Игорь дизайнером в крупной веб-студии. Видел я его редко. Игоря не особенно жаловали в нашем дворе. С ним мало кто общался, некоторые даже не здоровались. Случилось это после того, как жильцы узнали, что он гей. Каким образом его личная жизнь стала гласной — история умалчивает, но есть, что есть.
Мое отношение к нему было ровным. Нормальным. Люди есть разные, и, если человек такой, какой есть — что ж поделать, осуждать его не за что. Гомофобом я не был, но и популяризацию нетрадиционных отношений не воспринимал.
После некоторой паузы, я снял трубку.
— Алло?
— Привет, Сереж, — услышал я мягкий голос Игоря. — Слушай, такое дело, мне тут комп надо новый собрать. Нужна консультация. Может, выйдем по пивку, поговорим?
Я невольно покосился на ополовиненную литровую бутыль и почесал пузо.
— Ну, в принципе, можно, — протянул я.
— Супер, — обрадовался Игорь. — Тогда, минут через пятнадцать?
— Ага.
— Окей, давай.
— Давай…
С улиточной скоростью я оделся, и вышел из квартиры.
На улице уже вечерело, опускались сумерки. Это самое приятное время дня — жара отступила, воздух посвежел. На лавочках у подъездов, как положено, переговаривались бабушки, на детской площадке, под присмотром родителей, играли дети. Шумные компании молодежи сновали между домами.
Глухо лязгнула дверь, и я увидел выходящего из своего подъезда Игоря. Он вскинул руку и двинулся навстречу. Бабушки на лавочке притихли, зашушукались, провожая его недобрым взглядом. Меня они тоже удостоили внимания.
Игорь был в розовой футболке, зауженных джинсах и ярких кедах.
— Привет, — он протянул руку, мы обменялись рукопожатиями и двинули по тротуару к магазину.
От Игоря пахло сладковатым парфюмом, русые волосы аккуратно зачесаны на правую сторону. Под стандартный разговор «как дела, как сам» и осуждающие взгляды старушек, мы неторопливо шли к продуктовому.
Чувствовал ли я себя неловко? Возможно. Но было как-то пофиг.
В магазине взяли по бутылке пива — я прихватил все то же «Бердычевское», Игорь — цитрусовый «Хугарден». Затем мы сели на свободной лавочке во дворе, окруженной пышными розовыми кустами, усыпанными алыми розами. Нарочно не придумаешь…
Обсудили сборку для Игоря, приценились, кое-что я посоветовал заменить. А потом, слово за слово, мы как-то разговорились, сходили взяли еще пива. И так просидели в окружении роз около трех часов. Детские площадки опустели, бабульки ушли восвояси, люди проходили мимо все реже.
Решили перекурить и расходиться. Едва я подкурил, как из-за угла соседнего дома выплыла троица во главе с Валерой. Троица шумела, громко ругалась матом и ржала.
Валера был местный хулиган. Куда ж без них. Мне он не нравился. Из тех людей, которые при встрече отпускаю какую-то шуточку с душком или подколку, на которую либо не хочется отвечать, либо нет ответа. Работал он не пойми где, занимался не пойми чем, и зачастую пребывал в пьяном состоянии. Думаю, не стоит объяснять, что Валера считал себя альфа-самцом и хозяином двора.
Троица как-то неуверенно остановилась, и в свете фонарей я увидел, как Валера, в грязной майке и шортах, вытянул руку в нашу сторону. Он что-то негромко сказал своим приятелям, те заржали и неровным шагом двинулись к нам.
Я сижу курю, смотрю на три шатающихся тела, курсирующих прямиком на нас. Игорь рядом заметно напрягся.
— Опа-опа! — хрипло рявкнул Валера, разводя руки и обнажая буйную растительность под мышками. Он встал напротив и довольно ощерился. Лицо у него было круглое, нос мятый и бурый, как переспевшая слива, морщины исполосовали лоб, на синюшной губе висела чадящая сигарета. Даже в ржавом свете фонарей было видно, как сильно он загорел. На стройке перебивался, что-ли?
— Да это ж Игорек-пидарок! — довольно объявил Валера своим корешам. Те дружно загы-гыкали во всю глотку.
Я пускаю дым, смотрю на свиту нашего альфы. Ничем особым они не отличаются. Коротко стриженные, тоже в майках, запятнанных шортах и стертых шлепанцах.
Игорь взглянул на Валеру.
— Отвали, а? — беззлобно говорит он.