— Д-да, — нахожусь я. — Конечно. Без проблем.
Мы бегло встречаемся взглядами, она чуть улыбается. И молчит. Значит, теперь я должен что-то сказать. Ага.
— Давай… давай на выходных, — предлагаю сбивчиво. — В кино там, парк, кафе-мороженое… Созвонимся.
Тоня кивает и озаряется улыбкой.
— Тогда до выходных.
— До выходных, — киваю я бодро, хотя в голове кутерьма мыслей.
— Пока, Сереж, — она кивает и направляется к подъезду.
— Пока, Тонь… — говорю вслед негромко. В горле комок.
Соседка скрывается за дверью, а я сажусь на лавочку и медленно достаю сигареты. Прикуриваю.
Так. Что только что произошло? Нас пригласила соседка Тоня, которая по словам маленького человечка Ромы, в нас влюблена. Так-так-так.
Это нормально, что девушка первой проявила инициативу? Нам неизвестно, неизвестно.
И что же нам теперь делать? Мы никогда не были в таком положении. Голлум не знает.
Я крепко затянулся, выпустил дым. Голлум нихрена не знает.
Света
С Тоней мы встретились дважды. Сходили в кино на легкомысленную комедию, гуляли в Мариинском парке, ели лимонно-шоколадное мороженое в рожке и болтали о всяких мелочах. Ничего серьёзного. Тоня хорошая, мне нравилось с ней. Она легкая в общении, добрая, обаятельная… но пока я чувствовал только симпатию. И вскоре станет ясно почему. А пока…
А пока у нас намечалась вечеринка. Димка готовился праздновать двадцатисемилетие. Возраст хороший, достойный знатной пьянки. В общем-то, пока мы знакомы, Димон отмечал все свои дни рождения с размахом. То в клубе, то в пабе, то в ресторане. И каждый раз он приглашал уйму народу. Своих друзей, знакомых и, конечно, сотрудников. Причем, очень настойчиво приглашал, не отвертишься. Где он брал столько денег — ума не приложу. Копил весь год, что ли?..
В этот раз празднество было запланировано на вечер пятницы, в снятой на ночь огромной квартире на Почтовой у Речного вокзала.
По задумке Димки уставшие за рабочую неделю коллеги, должны с благодарностью и поклонами, прямиком из офиса, ехать на квартиру и пить за его здоровье.
Я был не против. Особого желания напиваться не было, но, как говорится, аппетит приходит во время еды.
Димка пошел к директору отпроситься около четырёх. Из кабинета Валерьяныча он вышел смущенный, поникший и раскрасневшийся. Затем напомнил, что ждет всех ровно в семь. Офис отозвался монотонным гулом.
С подарком я не заморачивался. Брагину после таких вечеринок нужно было только одно — финансовые вливания. Поэтому, после работы, я купил на почте конверт, вложил две пятисотки — и отправился по указанному именинником адресу.
Дом был старинный, в три этажа. Стоял он на пологом днепровском склоне. Фасад отделан незатейливой лепниной, зато со свежей побелкой. На жестяной крыше торчало несколько антенн и тарелок. Нормальный такой, типичный дом в исторической части Киева.
Я стоял у подъезда со Славиком и Олегом, нашими инженерами, курил и слушал пошлый анекдот. Из окна второго этажа слышалась музыка. Это виновник торжества как бы намекал. Мы отсмеялись с анекдота, отправили бычки в урну, и вошли в темный подъезд. На удивление внутри все оказалось вполне опрятно. И стены, и ступеньки, и площадки были облагорожены, осовременены в допустимых пределах, было чисто, пахло свежей краской и мелом. Никаких треснувших стен, матерных надписей и осыпающейся штукатурки, как часто бывает в подобных домах.
Мы поднялись на второй этаж, затоптались у бордовой двери, и Славик надавил на пуговку звонка.
Дверь распахнулась практически сразу.
В проеме стоял Димон с пластиковым стаканчиком, в котором болталось пиво. На нем была свежая белая тенниска и темные брюки. Вид у него был… Счастливый. Вот знаете, когда видишь счастливого человека, это сразу видно.
Мы вошли, по очереди обняли именинника, коротко поздравили.
— С праздником, дружище, — мы тоже побратались, и я протянул Димке конверт. — На реставрацию печени.
Он хмыкнул, благодарно кивнул.
— Да, фрески сегодня точно облезут.
Я разулся, заметил, что обуви у вешалки стояло уже прилично, мы были далеко не первые. Затем влез в простецкие тапочки для гостей и по широкому коридору двинул на шум и веселые голоса.
В большой просторной комнате собралось уже человек десять. Некоторых я видел впервые, но большинство были наши сотрудники. Посреди комнаты громоздился обширный стол, уставленный едой и частоколом бутылок. Из больших колонок, разнесенных по углам комнаты, играла музыка.