UEC, созданным компартией в 1958 году, чтобы разгромить филологическую ячейку Сорбонны, слишком активизировавшуюся и радикализировавшуюся, руководят так называемые итальянцы, Ален Форнер, Пьер Кан, Жан Шали, которых объединяет ориентация на Италию в желании десталинизировать партию. В их газете Clarté это желание обновления, в частности, выражается в том, что она начинает публиковать менее политизированные статьи об искусстве и интеллектуальном мире. В еженедельнике можно прочесть тексты об Алене Рене, Морисе Бежаре, Сэмюэле Беккете, которые привлекают широкую аудиторию (25000 проданных экземпляров)[297]. Еще большими радикалами, чем «итальянцы» из руководства UEC, являются разношерстные левые течения, считающие себя революционными и сформировавшиеся в лоне UEC, в частности в филологическом секторе. Среди их теоретических ориентиров – Виктор Серж, Ленин, Троцкий, Роза Люксембург, а также Андре Горц – у тех, кого интересует анализ французского общества. Эти тексты поддерживают революционные надежды на протестные студенческие движения: «Притеснение университета (Капиталом) придает университетским протестам общенациональное значение», – делает вывод Марк Кравец, один из руководителей F GEL[298]. Надежды этого движения направлены на то, чтобы порвать с чисто корпоративной формой профсоюзной деятельности, переориентировав студенческое движение на вопросы конкретной жизни в обществе, проблемы экзистенциального порядка, встающие перед молодежью, которой чужды господствующие ценности общества капиталистического потребления.
Еще один фактор в студенческой среде, имеющий важнейшее значение для связи между политикой и психотерапевтической практикой, которую хочет установить Гваттари, – это развитие MNEF, которая руководит соцобеспечением студентов. Она сосредоточивает внимание на различных патологиях, которые проявляются в студенческой среде в тот момент, когда она становится массовой, и создает Бюро психологической университетской помощи (BAPU). Это бюро издает журнал, который будет стоять у истоков издания FGERI, Recherches universitaires, и в итоге будет образован Национальный университетский комитет по психическому здоровью. Одно из официальных лиц MNEF, Жан-Пьер Милберг призывает к структурированию студенческого движения вокруг психосоциологических методов, что предполагает разрыв с традиционными формами политического активизма. Он организует серию стажировок, встреч между студентами и представителями профессиональной среды. В рамках одной из таких стажировок в конце 1963 года Жан-Пьер Милберг организует встречу с представителями Ла Борд: Ури, Гваттари и еще несколько человек после семинара Лакана на улице Ульм по-соседски отправляются в офис MNEF на площади Пантеон. Новый постоянный сотрудник, назначенный техническим атташе по «психической гигиене», Ги Трастур открывает для себя в тот день новый дискурс, который его очень его увлекает: «Я услышал о новом способе постановки проблем, новом отношении к другому, к безумию, и был совершенно пленен»[299]. Ги Трастур тут же решает организовать с Гваттари проект амбулатории для подростков, которая бы принимала студентов и молодых рабочих. Сеть Гваттари пользуется особым успехом в среде, восприимчивой к психиатрическому дискурсу, тем более что Трастур, занимающийся BAPU, имеет возможность ездить по стране, устанавливая связи между психиатрами и студентами[300].
298
Marc Kravetz,
300
Эта деятельность нашла продолжение в издании «Бюллетеня психического здоровья», обеспечивавшего связь между информацией о работе, осуществляемой различными комиссиями, и ее осмыслением, и распространявшего результаты исследований «университетских рабочих групп».