Больше того, внутренняя связь Петра, Петры, Протея, Геракла или Симона становится очевидной перед лицом того обстоятельства, что финикийский Симон называется Рыбаком (Сид, Ваал — Сидон есть уменьшительная форма от Ваал — Сида). В то же время он является пастухом овец и крупного рогатого скота, а Петр — Рыбак из Вифсаиды («дом рыбы или рыбака», — название, равнозначащее с Виф — Сидоном, городом финикийского Симона или Сидона), которого Иисус называет «ловцом человеков», стоит в связи с водою и, подобно морскому богу, совершает чудо хождения по волнам.
На митраистических памятниках первых веков нашей эры рядом с Гераклом изображены также Атлант и Океан (Посейдон).
Последние же, как было сказано, — являются только другими формами Протея, творческой первобытной материи или изначальной силы, между тем, как тирский Геракл, сын «Водолея» — Ваала — Кроноса (Сатурна), у греков считался сыном Посейдона (Ваал — Сидона) и, — по словам Нонна («Дионнис», 40), — научил финикиян кораблестроению. Так, Климент Александрийский («Ковер», 1, 75), рассказывает, что Атлант тоже построил первый корабль и проехал на нем по названному его именем морю (Атлантическому океану). В Египте Геракл, под именем Гора, был корабельщиком душ, перевозящим усопших в подземное царство через реку мертвых, а также божеством света и дня, вместе с избранными героями, едущим на солнечной ладье в течение двенадцати дневных часов и сражающимся при этом с чудовищами, которые извергают губительную воду и стерегут адские врата, — представление, которое в своей греческой разновидности сохранилось в рассказе о морском путешествии аргонавтов под водительством Язона, т. е. Спасителя[48]. Это наставляет вспомнить о «ладье Петра» или «ковчеге (корабле) церкви», который везет верующих по волнам этого грешного мира в загробное царство и мачтой которого является крест.[49]
Как известно, Геракл тоже получил от Зевса власть «вязать и разрешать», — раз он связывает ужасного адского пса (Цербера) и освобождает Прометея от оков, т. е. побеждает смерть и освобождает жизнь[50].
Далее, Петр до сих пор еще в народной вере стоит в связи с водою. В нем видят «делателя погоды», так как погода столь же капризна и непостоянна, как и этот небесный привратник. В день Петра и Павла нельзя купаться в открытой воде, так как последняя, обычно, в этот день требует себе жертву. Больше того, народная вера поставила Петра прямо на место грозового бога Тора, — ведь последний устанавливает погоду, открывает облачные шлюзы — преграды, значит, является тоже чем-то вроде божественного привратника. В качестве такового Тор держит небесный ключ в виде своего молота и по отношению к Одину занимает такое же место, какое персидский бог времени — к Митре, финикийский Геракл — к Небесному Ваалу, Петр — к своему (позднейшему) учителю Иисусу. В результате получается то, что посвященные германскому богу неба и погоды священные деревья или каменные столбы, вроде Донарова дуба в Гессене, Ирминова столба на Эресбурге, всюду заменяются церквами в память Петра, явно, потому, что при этом приходил на память бог-столб Геракл, которого еще Тацит отожествил с Тором («Германия», 34) и который, действительно, был в самом близком родстве с христианским мужем воды и скалы, «столпом» иерусалимской общины, — Петром[51].
3. ЯНУС.
Все вышеотмеченные, родственные черты у Петра и названных богов сливаются в одно целое в личности римского бога Януса. Еще Дюпюи указал на тождественность Петра и Януса, в позднейших изданиях своих «Руин» (1791 г.), к нему примкнул и Вольней.
Являясь по своей сущности, как говорит его имя, древним богом света и дня (Дий, Диан, — форма мужского рода к слову Диана), аналогичным персидскому богу времени и финикийскому Небесному Ваалу, а вместе с тем и божественным представителем солнца, победоносно рассеивающего ночной мрак, Янус считался небесным ключарем, открывателем и закрывателем врат, заведующим на небе и на земле всеми выходами и входами. За всеми, стоящими в связи с небом, явлениями, за облаками и ветрами, даже, за морем и землей, — за всем, — по словам Овидия («Fasti», 117 сл.), — неусыпно наблюдает и присматривает Янус. Его называют «владыкой всех дверей», почему от него получили свое имя в латинском языке как двери («януа»), так и месяц, открывающий и начинающий собою год (январь). Только через него — путь к богам света, поэтому он — всеобщий посредник между землей и небом. Ведь он не только отводит души умерших на небо, но открывает небесные врата молитвам людей и предоставляет им доступ или прием у остальных богов (назв. соч., 171 сл.). Так, вместе с Горами (богинями времен года) сидит он у небесных ворот, и даже сам царь богов — Юпитер, не может без его разрешения войти на небо.
48
В греческом мифе об аргонавтах рассказывается, как однажды ватага удальцов под предводительством Язона на чудесном корабле Арго (отсюда название «аргонавты» — плававшие на Арго) ездила в далекую страну Колхиду, на берегу Черного моря (часть теперешней Грузии), за золотой шерстью чудесного барана. Не отрицая, что в дошедшей до нас форме данный миф носит следы астральной обработки (золотая шерсть барана — солнце в созв. Овна; среди созвездий до сих пор есть Корабль Арго и т. д.), мы все же полагаем, что в его основе кроется нечто земное: отзвуки первых разбойничье-торговых, морских поездок греков на Кавказ, — поездок, дававших им богатую добычу в виде ли золота, находимого там, или, быть может, в виде чего либо, связанного с широко развитым там и доныне овцеводством, напр., ценных шкур, шерсти и пр. П.
49
Еще христ. писатель II века Юстин, перечисляя предметы в природе, выражающие идею или образ креста (напр., нос на лице!), причисляет к ним мачту с парусом (см. его «I апологию», 55).
50
Прометей — мифический греческий герой. В мифах о нем рассказывалось, что он слепил из глины первого человека (подобно богу в библии), а богиня мудрости Афина оживила это его произведение. Однако, созданные Прометеем люди находились в состоянии дикости, так как им недоставало огня: в буквальном смысле, — они не умели добывать огонь, а в переносном, — не имели разума.
Ревнивый к своей власти, верховный бог Зевс отказал людям в этом огне, зная заранее, что люди тогда, владея просвещением, постараются освободиться из-под власти богов. Прометей же, жалея свои создания, тайно похитил у Зевса божественную искру и припес ее людям, чем положил начало их культурному развитию.
Узнав об этом, Зевс жестоко наказал благодетеля: железными цепями распял — приковал его на кавказской скале и наслал на него орла, который ежедневно выклевывал у Прометея выраставшую за ночь печень. Сотни лет томился страдалец, пока, наконец, герой Геракл не освободил его от оков.
В данном мифе нашел свое народнопоэтическое изображение тот огромный материальный и духовный переворот в жизни первобытного человечества, который произошел, когда человек впервые научился добывать огонь и применять его в своем хозяйстве.
Греческий миф страдания Прометея связывает с горами Кавказа. Характерно, что на Кавказе до сих пор существует и очень распространено близкое к вышеприведенному греческому, народное сказание о богатыре Амиране, в наказание от бога томящемся в горах. Вероятно, это сказание было занесено в Грецию, где подверглось соответствующей обработке. П.
51
Водный, моряцкий характер Петра ясно виден в том факте, что этот апостол в древности повсеместно считался покровителем мореплавания, — в особенности же, своим покровителем его признавали сирийские моряки. В связи с этим, Петру приписывали целый ряд чудес, связанных с водой, напр., спасание погибавших на море. Во Франции до сих пор существует «Общество Св. Петра для нахождения трупов погибших от кораблекрушения».
Впоследствии с Петром на почве заведования морем стали конкурировать и постепенно вытеснили его другие «святые»: Климент, покровитель тихого моря, и «чудотворец» Николай, личность мифическая, христианизованное одно из морских божеств.
См. Д. Шестаков — «Исследования в области греч. нар. сказаний о святых», стр. 55-56; 1910 г.